Дом в Вечерних песках

– Да. Умом он не блещет и сильно меня не беспокоит, но, увидев его там, я понял, что они к тому делу имеют интерес и что нужно держать ухо востро. Только сам Уорнок не сообразил, с чем он столкнулся. Напротив, он им потому и полезен, что никогда ни о чем не догадывается. Это и натолкнуло меня на мысль о бутылках. – Каттер снова взглянул на море: рыболовное судно изменило курс. – Смотри, возвращается. Правильно делает, конечно, но мне импонировала его смелость.

– О бутылках, сэр?

– О бутылках, что были обнаружены возле убитого сторожа. На первый взгляд кажется, все очень просто. Пьянчужка подвел своих хозяев, и его отравили его же собственным зельем. Убийцы склонны к театрализации, если их злодеяния долго сходят им с рук. Но меня насторожило, что бутылки аккуратно расставлены. Почему именно двенадцать бутылок? И почему именно три разбиты? Эту скромную декорацию создали не без умысла. Она предназначалась для меня. Девять и три. Я пока не уверен, но если когда-либо удастся подсчитать души, украденные этими демонами, возможно, мы получим ответ. Будем знать, сколько погибло и сколько спасено. В любом случае это заставило меня вспомнить про твой хрустальный осколок и задуматься о том, ради чего погибла Эстер Тулл. – Каттер посмотрел на Гидеона, и на его лице мелькнуло нечто похожее на усмешку. – Нелегко мне это далось, Блисс, но все же я вынужден признать, что, возможно, ты прав.

Гидеон покраснел и опустил голову.

– Спасибо, сэр. Для меня это огромное облегчение.

– Ну-ну. – Каттер с размаху сжал вместе ладони, словно кладя конец мечтательному настроению. – Но в эйфорию впадать рано. Еще не время почивать на лаврах. Прав ты или нет, до победы далеко. За этими негодяями, Похитителями душ – да, Блисс, это именно они, – я охочусь давно, и, по-видимому, одного из них мы выследили. Я говорю «мы», но вообще-то это больше заслуга твоей юной мисс. Конечно, лучше бы она чуть позже свела с ним счеты, но теперь ее ничто уже не остановит. Однако, кроме него, есть другие. Он действовал не в одиночку. Об этом я всегда догадывался, но теперь мы знаем наверняка. Если б это был он один, мисс Таттон завершила бы здесь свои дела. И мы бы поняли, Блисс, что она выполнила свою миссию.

Гидеон вцепился пальцами в свои обшлага.

– Как бы мы это поняли, сэр? Что бы произошло?

Каттер подошел к Гидеону, положил руку ему на плечо.

– Блисс, – сказал он, – как я уже говорил, у тебя доброе сердце.

Гидеон проглотил комок в горле и отвел глаза.

– Я не хочу судить тебя строго, – продолжал инспектор, прочистив горло. – Ты остался сиротой, и твоя жизнь могла бы сложиться гораздо печальнее.

Не доверяя своему голосу, Гидеон рукавом потер глаза.

– Не думай, Блисс, я не чудовище, как тебе кажется. – Гидеон поднял на Каттера глаза. Голос у того теперь был мягкий, такой мягкий, будто это говорил кто-то другой. – Я тоже в каком-то смысле остался один.

– Да, сэр, – промолвил Гидеон. – Я слышал про вашу утрату и очень вам сочувствую.

– Сочувствуешь? – Каттер пристально на него посмотрел.

– Сэр, когда вы потеряли… – Гидеон снова отвел взгляд. – Когда вы сказали, что давно охотитесь за ними… это с тех пор вы их выслеживаете?

Каттер не отвечал.

– Только мне кажется – вы уж простите меня, сэр, если я позволяю себе лишнего, – мне кажется, если это так – если вы понесли тяжелую утрату по вине этих злодеев, – значит, вы не только из чувства служебного долга стремитесь привлечь этих людей к ответу. Это должно доставить вам не только профессиональное удовлетворение. Это дарует вам покой.

Инспектор по-прежнему молчал. Очевидно, считает, что сержант допустил непростительную вольность, испугался Гидеон. Он и сам не понимал, что на него нашло.

– Простите, сэр, – извинился он, собираясь уходить. – Я наговорил лишнего. Насколько я понял, мисс Таттон где-то бродит. Я сейчас же отправлюсь на ее поиски…

– Приорат, – произнес Каттер.

Гидеон остановился, поворачиваясь к инспектору.

– Простите, сэр?