Дом вдали от мира

Из столовой доносились голоса, звон тарелок и стаканов, лязганье ножей и вилок.

Но все эти звуки стихли, когда мой брат истошно заорал так, что эхо прокатилось по длинным коридорам Высотки и достигло верхних этажей:

— Что??? Двадцать пятого мая?

Мы тут застряли

Инго пулей выскочил из Высотки. Родители остались стоять в коридоре, свесив головы. Я всё ещё сидела на полу и обнимала испуганного Героя. Он тихо скулил, слизывая слёзы с моего лица.

В столовой опять застучали ложки и вилки. Как будто не рухнул мой мир. В животе у меня заурчало.

— Милая, — позвала меня мама, — давай поужинаем со всеми. Я слышала, что Магнеа — изумительный повар.

Мне не хотелось.

Конечно, есть мне хотелось нестерпимо, аппетитные запахи прокрались в нос, а в животе завывало. Но идти в столовую и ужинать вместе с теми, кто бросает на нас косые взгляды… Поверить не могу, что я застряла здесь на целую зиму!

Мне ничего не оставалось, кроме как подняться с пола и потащиться в столовую вслед за мамой и папой. Мы нашли свободные места подальше от бабушки Островитянки — она сидела на другом конце стола в окружении Магнеа и ещё каких-то людей. Герой тихонько улёгся у моих ног в ожидании кусочков, которые я надеялась для него урвать.

— Милая, после ужина найди нашего Ингольва[2], — попросила меня мама. — Вы хорошо друг с другом ладите.

Хорошо ладим? С этим угрюмым подростком, с моим братом?

Что-то новенькое.

И всё же полчаса спустя, наполнив желудок вкуснейшей едой, я пошла искать Инго. Герой обрадовался прогулке и принялся носиться вокруг меня.

Найти брата было проще простого. Инго стоял на мысе с телефоном в руке. Начался прилив, и волны едва ли не лизали ему кроссовки. Брат казался спокойным и мрачным.

Герой с радостным лаем плюхнулся в воду, а я тихонько потянула Инго за рукав.

— Пойдём, братишка. Тут слишком далеко от берега, а в воде акулы.

Я точно не знала, заплывают ли акулы в гавань, но мне казалось, что будет лучше, если брат о них задумается.

— Я бы сюда ни за что не поехал, если бы знал, что нам придётся остаться. Ни за что, — произнёс наконец Инго. — И они это понимали. Поэтому ничего мне не сказали.

— Они мне тоже ничего не сказали. Наверное, чтобы не рисковать. К тому же мне так хотелось увидеть бабушку. Я ведь думала, — добавила я, стиснув зубы, — что у меня нормальная бабушка.

Инго закусил губу и посмотрел в море.

— Мы поехали сюда не только чтобы помогать бабушке. У родителей какие-то трудности, — сказал он вполголоса. — Что-то с деньгами, и всё такое.

— Это правда?

Мне даже не приходило в голову, что всё настолько серьёзно. Перед отъездом мне накупили обновок. По пятницам мы всегда заказывали пиццу. У нас было электричество, и вода в кране, и подарки по праздникам.

Неужели мы стали бедными? От этих мыслей у меня заболел живот.

— А что у них за трудности?

— Точно не знаю, — пробормотал Инго. — Что-то связанное с маминой работой и с папиным проектом. Я слышал, как папа говорил о стечении обстоятельств.

Вот как. А я ведь раньше ничего не замечала.

— И как же заточение на этом острове поможет им решить финансовые проблемы?

Прямо на меня из воды выскочил насквозь промокший Герой. Ему определённо нравилось на острове больше, чем нам с Инго.

— Понятия не имею, — сказал Инго и толкнул меня. — Ты не могла бы пойти куда-нибудь в другое место? Мне нужно побыть одному.

Он вскарабкался на большой камень и уткнулся в телефон.

— У тебя разве батарейка не села? — спросила я.

Инго зло на меня посмотрел.

— Пять процентов ещё есть, — сказал он угрюмо. — Давай двигай отсюда.

Я решила прогуляться с Героем по берегу, а потом вернуться, чтобы наконец поладить со своим братом.

— Ко мне, Герой, сейчас пробежимся. — Я вытащила поводок из кармана по старой привычке, но тут же засунула его обратно. Мы на острове, здесь нет других собак, да и Герой никуда от меня не денется.

Мы побежали вдоль берега и затем вернулись к Инго. Он всё ещё стоял на мысе, уткнувшись в телефон.

Какой-то странный был прилив. В полосе прибоя плавал всякий мусор, а вот ракушек и прочих моллюсков не было видно среди пластика всевозможных расцветок.

— Ой, Инго, смотри, сколько мусора, — сказала я подбоченясь. — Невозможные неряхи здесь живут. Неудивительно, что они тут одни. Если ты теперь новый помощник на кухне, то, может, я займусь проблемами окружающей среды?

— Ну да, — хмыкнул Инго, даже не посмотрев в мою сторону. Впрочем, он сфоткал мусор, плавающий у берега. — В этом вся ты. Всегда всех оцениваешь и проводишь реформы.

Конечно же, он говорил с сарказмом, но я предпочла этого не заметить.

— И как ты думаешь, каково рыбам плавать среди всей этой гадости? — я пнула блёкло-зелёную банку из-под газировки и пластмассовый кубик от конструктора.

Инго выругался.

— Телефон сел! — сказал он. — Придётся вернуться, чтобы его зарядить. А ещё Магнеа велела зайти к ней после ужина. Опять придётся что-то таскать. Больше заняться тут нечем.

То, что Инго меня не слушал, не было для меня новостью. Я смотрела, как он брёл в сторону Высотки. Ему навстречу вышел папа со смартфоном в руке.