Дом вдали от мира

Я поплелась за ним следом, а вокруг меня скакал Герой.

Папа слабо улыбнулся.

— Великолепный ужин, как думаешь? — спросил он.

— Да, всё нормально, — отрезала я. И не улыбнулась в ответ.

Папа показал рукой на мыс.

— Я только проверю почту, и всё такое. А ты, наверное, ищешь маму? Думаю, наши мамы сейчас, ну они… это… пытаются поладить.

И почему я должна всех искать?

Мы с Героем побежали к Высотке. К нашему новому дому. Я перевела дух, толкнула тяжёлую входную дверь и потащилась на четвёртый этаж к бабушке. Перед тем как мы зашли в квартиру, я взяла Героя на поводок.

— Держи животное на привязи, ребёнок, — прокричала из кухни бабушка, пока я открывала дверь. Интересно, она просто постоянно забывает моё имя или ей совсем нет дела до того, как меня зовут?

— Он на привязи, бабушка, — сказала я.

Бабушка фыркнула.

— Сейчас да. Но я наблюдала за вами из окна. Это непозволительно. Держи животное на поводке всегда, иначе будут последствия.

Я сглотнула. Слово «последствия» звучало не слишком обнадёживающе.

— Хорошо, бабушка, — пробормотала я и тяжело опустилась на стул, показав рукой Герою, чтобы он лёг под него.

Обида подкралась ко мне, словно тот запах навоза из подвала.

Они называли это каникулами.

Они мне солгали. Мои собственные родители.

Получается, мы не можем вернуться домой и к нам никто не может приехать. Если еда закончится, мы умрём от голода. Если что-нибудь случится, некому будет нам помочь.

— Мам, а что, если… — начала я. Мне было уже всё равно, слушает ли бабушка. — Что, если в Высотке кто-нибудь сойдёт с ума и начнёт убивать жителей одного за другим?

Бабушка посмотрела на меня.

— О чём ты говоришь?

— О серийном убийце, — выпалила я. — Что тогда? Что? Нам ничего не останется, кроме как прятаться в сарае для велосипедов и надеяться, что эта ваша Полицейская всё же помнит что-то из своего дистанционного учебного курса?

Бабушка улыбнулась.

— Вот видишь, ребёнок. Ты это поняла. Да, нам всегда придётся полагаться на нашу Полицейскую Эйрун, и она сумеет нас защитить, если придёт беда.

— Но ведь в экстренных случаях, — запинаясь, вклинилась в разговор мама, — здесь же может сесть маленький самолёт? Ну или хотя бы вертолёт, вы же знаете, что вертолёты могут садиться даже…

Бабушку это забавляло. До сих пор я не видела её морщинок, вызванных улыбкой. Оказалось, что их меньше, чем когда она хмурится.

— Нет, — ответила она бодро. — Тут нет никакой посадочной полосы для самолёта. А вертолёты? Только безумец осмелится прилететь сюда зимой на вертолёте.

— А если гидроплан… — предположила мама. — Должен же быть хоть какой-то способ вернуться на Большую землю. Что вы делаете в экстренных случаях?

— Мы следим за тем, чтобы зимой у нас не было экстренных случаев. Для этого и существует Страж дома.

Мама открыла было рот, но вовремя опомнилась и замолчала. И правильно сделала!

Но я всё же решила высказаться.

— Конечно же, всегда может произойти экстренный случай, — пискнула я. — Что, если кто-нибудь из женщин будет рожать и понадобится помощь? Например, ребёнок родится слабым, не сможет самостоятельно дышать и ему срочно нужен будет кислород… или как это там происходит?

Я не была особо сильна в медицине, но знала, что роженице небезопасно застрять далеко от больницы.

— Мы тщательно всё планируем, — строго сказала бабушка. — Тем более летом не сложно выбраться с острова и не сложно вернуться. Лето — подходящее для родов время! В день летнего солнцестояния мы в Высотке даже отмечаем наш общий день рождения.

— Ну вот ты, например, сломала шейку бедра, — продолжила я и краем глаза заметила, как у мамы дёрнулась щека, как будто она пыталась меня о чём-то предупредить. — Нельзя же спланировать вообще всё, чтобы не было несчастных случаев. Именно поэтому их и называют несчастными! Если бы это случилось зимой и не было бы возможности отправить тебя в больницу, где работает хирург…

— Нет, зимой здесь не бывает никаких несчастных случаев, — фыркнула бабушка. — Ничего такого, с чем мы не могли бы разобраться сами. И нет никаких оснований полагать, что такое может произойти. И да, сюда не прилетит ни один самолёт, ни один вертолёт, ни один гидроплан и ни одна летающая тарелка — вплоть до двадцать пятого мая.

Мама смотрела куда-то в пол. Пальцы на её ногах, обутых в босоножки, плотно поджались.

— Да уж, — тихо произнесла она. — Пойду поищу Атли. Надо кое-что сказать ему. Вернусь… Скоро.

И она потянулась за телефоном, как будто собиралась позвонить папе и договориться о встрече.

И помедлила. Рука бессильно упала. Конечно же, здесь никому нельзя позвонить.

Мы с бабушкой остались в комнате одни, когда мама выскочила в коридор.

Бабушка тряслась от смеха. Я ещё не видела её такой радостной.

Довольно зловещее зрелище!

* * *

Маты валялись по всей квартире. У нас даже не было простыней, чтобы их застелить. Мама покопалась в наших сумках и соорудила нам подушки из кофт. А бабушка послала Магнеа за старыми шторами, которые в своё время висели в общем зале. Бабушка дала нам понять, что наша постель готова. Я не была в этом уверена. Предстоящая ночь не вызывала у меня восторга.