Дом вдали от мира

Катрин подвела меня к велосипеду у окна, пристегнула мои ноги к педалям и включила счётчик. Конечно же, в зале не работало ни одного телевизора, чтобы было веселее крутить педали. Пришлось довольствоваться видом из окна. У стены стоял небольшой книжный шкаф, и я заметила, что в дальнем конце зала старуха с очками на носу спокойно крутила педали и читала.

— В записке говорится, — сказала Катрин, — что ты прямо сейчас прокрутишь десять километров, а остальное доделаешь после ужина.

Десять километров?

Ну это точно даст нам столько энергии, что мы сможем улететь к звёздам!

— Если ты будешь крутить педали каждый день в течение часа, то произведёшь энергию, которой хватит всего на один процент от ежедневных трат среднестатистической семьи на Большой земле, — бодро продолжила Катрин. — Но мы на острове, конечно же, гораздо экономнее расходуем электричество. Одного часа в день хватает на все нужды большинству из нас.

Она посмотрела на Героя, который с заинтересованным видом сновал туда-сюда по залу.

— Хм… Мне уже сказали о собаке. Нам придётся, возможно, учесть и это. До сих пор мы не имели дела с домашними питомцами. Собака, наверное, увеличит расход электроэнергии для вашей семьи, а это значит, что вам добавят километров…

Я молча докрутила свои десять километров. А потом мы с Героем направились в подвал, или, как его тут называли, гараж. Я надеялась отыскать там Ворона, возвращаться в квартиру к бабушке мне не хотелось совершенно.

Едва я стала спускаться по лестнице, как почувствовала запах навоза.

Внизу лежали вязанки сена, которые укрепили мои подозрения.

Когда я прошла половину лестницы, ведущей на подвальный этаж, у меня уже не оставалось сомнений.

Послышалось мычание.

Громкое.

Герой залаял и попятился вверх по лестнице.

— Ворон, ты тут?

— Дрёпн?

Из стойла выглянул Ворон с улыбкой до ушей. Он был в рабочем костюме, весь перепачканный.

— Моя мама — Животновод, — сказал он, раздуваясь от гордости. — Если бы не она, нам бы всем пришлось умереть от голода. Кто-то должен присматривать за домашней скотиной.

— Вообще-то, я не ем мясо.

Я зашла в стойло, сморщив нос. И сразу же встретилась взглядом с добродушной бурой коровой.

Это неправда. Я всегда хотела стать вегетарианкой, но всё же любила гамбургеры. Однако не тогда, когда они смотрели на меня.

— А почему вы всё-таки называете это гаражом? Это больше похоже на… Хлев? Амбар? Овчарню? Загон? Стойло? Сарай? Сортир?

Я не слишком хорошо разбиралась в сельском хозяйстве, но знала много слов из деревенского быта.

— Сортир — это же туалет! — возмутился Ворон.

Я взглянула на пол и зажала нос рукой.

— Ну и что? Всё равно это никакой не гараж.

— Ну да, — сказал Ворон и посмотрел на меня удивлённо. Он сидел на маленькой табуретке перед большим ведром и доил корову. — Видишь, на полу есть разметка, которая отмечает границы отделений для каждого животного. А ещё тут есть и знаки, и стрелки! Они указывают путь для скота. Прямо как метки в гараже или на стоянке для автомобилей! Мы следим за тем, чтобы скот гнали в правильном направлении.

Охнув от удивления, я стала наблюдать за тем, как Ворон доит корову.

— Похоже, здесь не соблюдают никаких санитарных норм, — отметила я, когда Ворон закончил.

— У нас лучшее молоко во всём мире, — обиделся Ворон, — вот попробуй.

— А ты когда-нибудь пил другое молоко? — спросила я. Мне совсем не хотелось пробовать молоко прямо из ведра. Молоко должно быть холодным и из пакета. А не тёплым прямо из-под ни в чём не повинной коровы.

— Здравствуйте! — послышался громкий голос. Огромная женщина в голубом комбинезоне направилась к нам размашистой походкой, улыбаясь до ушей. — В этих краях я Животновод.

Она сказала это так, будто была президентом галактики. Почему здесь все считают свои должности чем-то особенным и важным?

* * *

Бабушка позвала нас перекусить. Для каждого была готова вода и толстые ломти домашнего хлеба с сыром и сушёной треской.

— Родственный долг меня обязывает, — сказала она. — Не хотелось бы мне, чтобы Магнеа пришлось заботиться о четырёх лишних ртах не только вечером, но и днём. Итак, ваш полдник готов.

— Как мило с вашей стороны пригласить нас к столу, Бриет, — промямлила мама.

Мы впятером уселись вокруг кухонного стола, который был определённо рассчитан на троих. Кухня казалась странноватой. Место, предназначенное для холодильника, занимали какие-то полки. Духовка была на своём месте, но её заполняли пачки шоколада и овсяных хлопьев. В ней явно ничего не пекли.

Рухнули мои мечты о бабушкиных пирогах.

И всё же на кухне имелась плита с двумя конфорками и электрочайник.

— А где холодильник? — спросила я, показав рукой на полки.

Бабушка мне не ответила. Она обратилась к маме:

— Тебе не кажется, что у тебя необычайно неразумный ребёнок?

— Кто, Дрёпн? Да нет же, она…

— Ты понимаешь, как устроена жизнь в этом обществе? — бабушка упёрла в меня взгляд. — Холодильник, должна я тебе сказать, в общем коридоре. И я использую в нём правую часть верхней полки. Этого мне хватает вполне.

Я что-то жалобно пропищала.