Дом Весталок (ЛП)

- Так я и говорю, пираты настолько обнаглели, что стали захватывать римских граждан и требовать с них выкуп. Я имею в виду не купцов, захваченных с их торговыми судами, а именитых граждан, патрициев. И молодой Цезарь попал им в руки.

- Когда это случилось?

- В самом начале зимы. Цезарь провёл лето на Родосе, обучаясь ораторскому искусству у Аполлония Молона. Он получил назначение в Сицилию, под начало тамошнего наместника; но всё тянул, желая подольше остаться на Родосе, и отплыл уже ближе к зиме. У самого острова Фармакуса за ними погнались пираты, настигли их и захватили – корабль и всех, кто на нём был! Они потребовали с Цезаря выкуп – полмиллиона сестерциев. Так представляешь – он рассмеялся им в лицо! Назвал глупцами за то, что они оценили его жизнь так дёшево. Сказал, что его жизнь стоит миллиона. И они запросили миллион. Конечно же, ему всего двадцать два года, и он из знатного рода и привык, чтобы ему во всём подчинялись – может, ещё и поэтому он повёл себя так храбро.

- Умно, - заметил я. – Оценив свою жизнь вдвое дороже, он и пиратов заставил сделать то же самое. Думаю, даже кровожадным убийцам достанет расчётливости ценить заложника, который может принести им миллион, больше того, за которого можно получить только полмиллиона.

- По-твоему, это был такой ловкий трюк? Те, кто не любит его – а таких хватает - утверждают, что в нём говорило самомнение. Однако в остальном он, несомненно, повёл себя в высшей степени мудро и храбро, добившись от пиратов, чтобы они опустили почти всех, кто был с ним – на том основании, что такую крупную сумму придётся собирать во всех его земельных владениях и со всех клиентов; и сборами должна заниматься вся его свита, чтобы собрать деньги в срок. В конце концов пираты согласились. С Цезарем осталось только двое его рабов – минимум прислуги, без которого не может обойтись человек знатный; да ещё личный врач, необходимый Цезарю из-за случающихся у него приступов падучей.

В таком плену Цезарь провёл почти сорок дней, и всё это время вёл себя так, будто находился на отдыхе. Если ему хотелось вздремнуть, а пираты слишком шумели, он посылал к ним одного из своих рабов с приказом вести себя тише. Когда они устраивали развлечения или состязания, он присоединялся к ним и нередко побеждал и обыгрывал – и обращался с ними так, будто не он их пленник, а они его телохранители! Чтобы заполнить досуг, он писал речи и сочинял стихи, практикуясь в искусстве, которому обучался у Аполлония Милона, а потом читал это всё пиратам – представляешь, те сидели и слушали! А если у них хватало наглости перебивать или насмехаться, Цезарь называл их в лицо варварами и невеждами, ни капли не боясь! Он в шутку говорил, что будь он их учителем, он бы задал им хорошенькую порку, и грозился, что в один прекрасный день все они будут распяты за то, что посмели оскорбить патриция!

- И ему сходило с рук?

- Да эти пираты были смирными, как овечки! Должно быть, почуяли сильного человека – не им чета! Чем больше он давал им понять, что в грош их не ставит, тем больше они обожали его!

- Когда наконец прибыл выкуп, и они отпустили его на свободу, он отправился прямиком в Милет, снарядил за свой счёт несколько кораблей и вернулся к тому островку, где пираты устроили себе гнездо. Он напал на них врасплох, взял в плен почти всех, и не только вернул свой выкуп, но и захватил всё, что они успели награбить, и объявил своими трофеями! И поскольку наместник медлил с приговором пиратам, выискивая в законах лазейку, которая позволила бы ему конфисковать у Цезаря его трофеи для передачи в свою сокровищницу, Цезарь решил покарать их сам. Пока он был у них в плену, он много раз похвалялся, что ещё увидит, как их развесят на крестах, а они лишь потешались над ним, принимая его слова за пустую похвальбу! Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последний. В конце концов, это Цезарь посмеялся над ними, когда их поприбивали нагишом к крестам. «Пусть все раз и навсегда запомнят, что Цезарь держит слово», - так он сказал.

Несмотря на царившую в помещении жару, меня пробрал невольный озноб.

- И ты слышал это на Форуме?

- Ну да. Все только об этом и говорят. Цезарь возвращается в Рим, и слава опережает его.

- Нашим римлянам это придётся по вкусу, - проворчал я. – Бьюсь об заклад, этот юный патриций высоко метит. Эта история – как раз то, что нужно, чтобы снискать восторг избирателей.

- Что ж, Цезарю как раз и нужно восстановить свою репутацию. История с Никомедом её изрядно подпортила, - ухмыльнулся Луций.

- Ну да, и в глазах толпы нет деяния почётнее, чем взять человека и прибить к кресту.

- Как нет ничего позорнее, чем когда тебя самого взяли, - отвечал Луций. – Пусть даже взял сам царь.

- Пожалуй, вода становится слишком горячей, - заметил я. – Если ты не против, я хотел бы ещё раз воспользоваться услугами твоего массажиста.