Дом волчиц

Внезапно на Амару наваливается неимоверная усталость. После стольких дней в одиночестве будет непросто заново привыкнуть к полному отсутствию уединения.

— Я, пожалуй, передохну, чтобы не быть слишком утомленной вечером.

— Туда тебе нельзя… — говорит Виктория, когда Амара отдергивает занавеску в свою кубикулу.

— Кто это? — удивленно спрашивает Амара.

На ее кровати сидит незнакомая, поразительно бледная женщина с длинной копной спутанных рыжих волос. При виде девушек она вскакивает во весь свой немалый рост, то ли яростно, то ли испуганно тараторя что-то на странном гортанном языке. Амара в страхе отступает назад в коридор.

— Сидеть! — громко приказывает Виктория, показывая на кровать. — Сидеть!

Незнакомка возвращается в кубикулу, продолжая говорить что-то на непонятном языке и размахивая руками.

— Феликс купил ее на деньги твоего старика, — сообщает Виктория. — Сказал, что теперь, когда вы с Дидоной так часто отсутствуете, лупанарию требуется пополнение.

— Но где же я буду спать?

— Можешь перебраться ко мне, — говорит Дидона. — Нам будет вполне удобно.

— Ни слова по-латыни не знает, — продолжает Виктория. — Мы назвали ее Британникой, потому что она родом из Британии. Кажется, Кресса единственная, кто ей нравится. Сейчас она покупает еду для этой прожорливой бабы.

— Я думала, у всех бриттов синие лица, — произносит Бероника, разочарованно глядя на Британнику. — Разве их не называют синелицыми бриттами?

— Она настоящая дикарка, — сообщает Виктория. — Кричит ночи напролет, царапает мужчин, кусается! Вчера врезала одному кулаком! Не женщина, а зверь!

Амаре не нравится, как Виктория говорит о Британнике, хоть та и не понимает по-латыни. Она снова поглядывает на притихшую незнакомку. Всклокоченная, рыжеволосая, зеленоглазая, она и впрямь походит на тигрицу. Однако чувство в ее глазах вполне понятно — это ярость попавшего в заключение человека.

— Опять стоите без дела и перемываете ей косточки? — Вернувшаяся с хлебом Кресса расталкивает их и входит в кубикулу. — Неужто в вас нет ни капли сочувствия?

При виде Крессы лицо иноземки вспыхивает радостью, и она снова принимается трещать без умолку. Кресса садится рядом и, гладя ее по волосам, что-то успокаивающе воркует ей, словно маленькому ребенку. Она отдает Британнике хлеб, и та жадно набрасывается на еду.

— Прости, я не заметила, что ты вернулась, — говорит Кресса, наконец увидев Амару.

— Все в порядке, — отвечает она. — Помню, отец когда-то рассказывал мне про женщин из Британии. Многие из них были воинами. Возможно, Британника была солдатом.

— Их женщины участвуют в войнах? — спрашивает Дидона.

— Не все. Отец рассказывал, что у них была знаменитая царица. Не знаю, как ее звали, но она сокрушила римскую армию.

Бероника делает жест от дурного глаза.

— Женщины не созданы для власти. Это против природы!

— Ну, нашу Британнику царицей воинов не назовешь! Пьяных моряков она перебороть не может, — говорит Виктория, но в ее обращенном на незнакомку взгляде читается новое осторожное уважение.

— Значит, ты была воином? — мягко спрашивает Кресса Британнику. — Так вот почему ты настолько ненавидишь это место.

Британника не понимает ни слова, но улыбается ей, почувствовав доброту в ее голосе.

— Амара! — кричит с порога Трасо. — Ты еще здесь? Я же велел тебе подняться к Феликсу.

— Уже иду! — отзывается она.

— Нет, не идешь! — злобно рявкает он, ворвавшись в кубикулу и грубо схватив ее за плечо. Она вскрикивает от боли. — Я тебе покажу, как прохлаждаться! А ну пошевеливайся. — Он отпускает ее и рассерженно уходит.

— Он не в духе, потому что Балбус вчера поставил ему фингал, — шепчет Виктория. — Какая-то глупая стычка из-за Драуки.

— В чем дело? — встревожившись, спрашивает Амара.

— Почем знать? — Виктория пожимает плечами. — Трасо из-за чего угодно в драку лезет.

Она надеялась, что никогда больше не войдет в эту комнату. Красные стены, бычьи черепа. Она молча стоит и смотрит, как Феликс перебирает ее новую одежду.

— Это все, что он подарил тебе за целую неделю?

— Еще вот это, — говорит она, неохотно показывая ему свиток.

Феликс нетерпеливо взмахивает рукой, и она отдает манускрипт. Он неуклюже разворачивает его в поисках спрятанных монет или украшений.

— Анатомия? — Он, хмурясь, разглядывает одну из иллюстраций. Амара не отвечает. Если Феликс поймет, как ей дорог подарок Плиния, то использует его против нее. Он возвращает ей свиток, и она снова сворачивает его, стараясь не выдавать облегчения. — Негусто за целую неделю.

— Зато он представил меня новому клиенту. Так что эти наряды мне еще пригодятся.

— Что еще за клиент?

— Мужчина по имени Руфус. Он обратится к тебе, чтобы купить меня на вечер. — Какое-то время она не решается продолжать, зная, как Феликс ненавидит непрошеные советы. — Я надеюсь, что он станет долгосрочной инвестицией, поэтому мне кажется, что поначалу не стоит брать с него слишком много, чтобы он продолжал платить.

— Так ты теперь делом управляешь?

— Нет, — говорит она. — Я не имела в виду…