Дом, забытый временем

Он уже почти добрался до склада, когда вода, которая начала было отступать, вновь стала подниматься. Берк понял: второй вал на подходе, и у него осталось самое большее несколько минут, чтобы достичь грузового телепорта. К счастью, первая волна снесла двери склада, так что здесь Берк времени не потерял, но к тому времени, как он оказался внутри, вода дошла ему до подмышек. К телепорту пришлось плыть. Берк принялся нырять, отчаянно ища заветный датчик дактило-замка; вода прибывала все быстрей и быстрей. С третьей попытки Берк отыскал знакомую вогнутую поверхность и с силой надавил большим пальцем. Телепорт сработал, но прежде чем его замки успели вновь закрыться, вместе с Берком по ту сторону, на склад при вельде перенеслись тысячи тонн воды. Они снесли дверь, и, подхватив Берка, покатили его через вельд на быстро опускающемся гребне, забросили в канаву и оставили там умирать.

Но он не умер. Очнулся под серым небом, с которого так же лил дождь, — правда, не столь мощно, как над Олд-Иор-ком. Берк лежал на скользком илистом склоне, по пояс в быстрой воде. Он сразу понял, что не один — еще прежде, чем увидал над собой черную гриву, прежде, чем уловил зловонное дыхание. Окаменев от ужаса, Берк лежал и смотрел на льва, а тот схватил его зубами за плечо. Однако мощные челюсти не стали рвать плоть, а лишь вытащили из канавы. Разжав челюсти, лев посмотрел на Берка сверху вниз.

Потом он чинно поднял переднюю лапу, на подушечке которой виднелась почти зажившая рана от шипа, и легонько опустил ее Берку на грудь. Берк понял, какая судьба ему уготована, и смирился с ней. Встал на ноги, вцепился в гриву льва, и вместе они пошли к базе.

У Ноя было три сына: Сим, Хам и Иафет. У Антона Берка было тридцать андроидов. Под льющим с низкого кобальтового неба косым дождем началась погрузка: по паре тигров, буйволов и гиппопотамов. По паре носорогов, горилл и орангутангов. По паре кенгуру, зебр и окапи. По паре жирафов, леопардов и львов — самец был тот, что оказался добр к человеку, который в прошлой своей ничтожной и заблудшей жизни вообще не знал, что такое доброта.

— Взлетай, корабль. Вверх! — скомандовал Ной Утнапиштим Девкалион Берк, когда шлюзы были задраены, а натекшая в них вода — сброшена. «Девкалион» выплюнул из сопл пламя и устремился в космическое море…

И в столь роскошных некогда дворцах
Теперь морские чудища кишат
И множатся…
О, как, при виде жалкого конца
Твоих сынов, ты взгоревал, Адам…

Д. Мильтон, «Потерянный рай»

ДА БУДЕТ НОЧЬ!

Глубинные течения в космосе — явление редкое, но если одно такое подхватит, можешь смело прощаться с семьей и друзьями, потому что больше их не увидишь.

Течение, утянувшее мой одноместный катер во время маневров 2324 года у Проциона-16, протащило меня примерно через полгалактики. В общем, когда я вынырнул в нормальном пространстве, вокруг не оказалось ни одного знакомого созвездия.

Для протокола: мой серийный номер в системе — КФНЗ-44В-6507323, звание — пилот ракетного катера второго класса, имя — Бенджамин Хилл. До призыва я преподавал в школе.

Должно быть, течение оказалось не без совести, потому как позволило катерку всплыть возле звезды, окруженной шестью планетами. В голову не пришло ничего лучше, кроме как окрестить систему Системой Икс; и я направился к планетам, надеясь отыскать среди них пригодную, где получилось бы прожить остаток лет. Икс-4 показалась вполне сносной: наклон оси — 2,3 градуса, а значит, есть смена сезонов; спектроанализ показал наличие атмосферы земного типа. Еще у планеты имелась луна: огромная, вращавшаяся по такой же орбите, как луна вокруг Старой Земли. Впрочем, в лунах я не нуждался, а потому, удостоив спутник беглого взгляда, направил катер к планете, дабы присмотреться к потенциальному дому.

Примерно четыре пятых поверхности покрывали океаны, среди которых нашелся лишь один пригодный для жизни материк. Небольшой массив суши, от которого подобно рукам и ногам, отходило четыре длинных луча. Прочие континенты, если можно их так назвать, располагались в арктической и антарктической зонах. Если не считать прибрежных территорий, то к теплокровным созданиям они были столь же гостеприимны, как скопление айсбергов.

Что ж, один континент — лучше, чем ни одного. Я стал кружить над материком, и в то же время, словно бы дождавшись, что я, наконец, сделал выбор, сдох ионный двигатель.

Видимо, течение все-таки оказалось бессовестным.

Спасли меня реверсивные двигатели и тормозной парашют. Двигатели позволили дотянуть до поверхности, — пусть и в районе скалистых гор — а парашют позволил мягко приземлиться, так чтобы не сдетонировал боекомплект. Сел я в сумерках и когда выходил из шлюза, на небе как раз показалась луна.

Я сказал «луна»? Оговорился, значит. Технически определение верное, однако при виде этого спутника на ум пришло другое слово. «Человек», а то и «бог». Сейчас уже не вспомню.