Дом, забытый временем

Открыв дверь, девушка вошла в дом. Как и второй этаж, первый состоял всего из одной комнаты – довольно, впрочем, удобной. Она служила сразу и гостиной, и столовой, и кухней. Кухонная зона размещалась у дальней стены и была оборудована большим каменным очагом, где на дровах вяло горел огонь. Рядом с очагом вдоль стены поднималась лестница и через люк уходила на второй этаж. Обеденная зона состояла из круглого деревянного стола, деревянных стульев да угловатого шкафа, заменявшего одновременно и буфет, и сервант. Гостиная казалась столь же удобной, как и зал ожидания в космопорту третьего класса: длинная деревянная лавка, деревянное кресло и деревянный столик, на котором помещался единственный источник света в комнате – примитивная керосиновая лампа со стеклянным колпаком. У столика имелся нижний уровень – полочка, присобаченная к ножкам в метре над голым деревянным полом – и на нем лежала толстая книга в черном кожаном переплете. Что это за книга и о ком, точнее, о чем, мне объяснять не пришлось.

На кухне женщина в чепце-маске и платье-вигваме помешивала что-то в бокастом чугунном котле. В гостиной сидел мужчина в черных облегающих брюках и черном же сюртуке. Положив на колени гроссбух, он делал пометки.

Когда мы вошли, оба уставились на нас. А стоило девушке произнести несколько слов, как мужчина с женщиной бросились ко мне. Мужчина, высокий, худой и бородатый, примерно вдвое старше меня (мне тогда было двадцать девять), выглядел так, словно утратил последнего друга. Женщина, несколько моложе его и почти такая же худая, тоже выглядела так, словно утратила последнего друга. Взглянув на девушку, я только сейчас заметил в ее глазах меланхоличное выражение и понял: да ведь она тоже выглядит так, словно утратила последнего друга. И чего мне на горе не сиделось?

Мужчина жестами пригласил мне прилечь на лавку, а сам выбежал из дому. Пока он отсутствовал, девушка извлекла из недр платья-вигвама корзинку зелени – теперь ясно, зачем она уходила из деревни,– и поставила на виду на буфет-сервант. Затем преснула немного содержимого котла в плошку и, подойдя ко мне, собралась кормить с ложечки. Тогда я немного пристыженно сел и, забрав у нее плошку и ложку, принялся кормить себя сам. Вкус у еды был постный, однако после четырех дней на флотском пайке он показался мне почти изысканным. Я съел все до капли. К тому времени вернулся хозяин дома в компании другого мужчины, тоже высокого, худого и бородатого, одетого в те же облегающие черные штаны и сюртук до колен. На плече у него висела кожаная сумка, в каких американские первопоселенцы носили рожок с порохом. Но в сумке оказался вовсе не рожок с порохом, там были сушеные корешки. Мужчина передал их хозяйке дома, она сложила все это дело в другой котелок, поменьше, залила водой и поставила на огонь. Если я не ошибся, то мне готовились дать порцию местного весеннего тонизирующего напитка, повышающего уровень железа в крови.

Волей-неволей я задумался: какого уровня тут медицина и практикуется ли кровопускание? Похоже, нет. Опустившись в предоставленное хозяином кресло, второй бородач ограничился тем, что ощупал мой лоб, заглянул в каждый глаз, а потом, прищурившись, в уши. После этого надел сумку обратно на плечо, сказал несколько слов и был таков. С несказанным облегчением я улегся обратно на лавку.

Накрыли на стол, и семейство: муж, жена и дочь (если я правильно понял их родство), сели ужинать. То есть сели они не только для еды, хотя трапезе и отводилась некоторая роль; сев за стол, они стали молиться. Муж выступил за главного, и речь его заняла чуть ли не полчаса, и все это время обе женщины неотрывно смотрели в круглую столешницу. Тогда я еще не знал, что круглая столешница символизирует лик луны, зато понял, что молитва обращена к божеству, которое воплощает эта самая луна. Лица у хозяев были такие, будто остывающее рагу могло загадочным образом исчезнуть прежде, чем они сумеют взяться за ложки. А судя по тому, как они быстро проглотили ужин, страх этот сохранился и по окончанию молитвы.

После ужина хозяйка убрала со стола и занялась мытьем посуды. Хозяин вернулся в гостиную к своему гроссбуху, а дочь озаботилась помешиванием варева во втором котелке. Через некоторое время она налила немного зелья в чашку, поднесла мне и показала, что это мне нужно выпить. Я неохотно выпил. Отвар по вкусу напоминал смесь вареной росички и коры пекана.

Далее на повестке дня был сон. Девушка взяла вторую керосиновую лампу, зажгла ее и повела меня на второй этаж. И это обстановку внизу я считал безумной! Комната на втором этаже напоминала парник. Да, цветов и овощей тут не было, но не было и мебели. Я разглядел три матраса и большой деревянный ящик. Из него, правда, девушка достала четвертый матрас и расстелила его у основания одной из прозрачных стен; затем все из того же ящика извлекла два одеяла и подушку, которая, как мне показалось, была набита стержнями от кукурузных початков, и вручила все это мне.