Дома русских

Он решил не оставлять этот вопрос без внимания. Я и сейчас как будто слышу его голос: мистер Данцигер не ищет, куда инвестировать свои средства, а если бы инвестиции входили в его планы, то он не преминул бы сообщить об этом мистеру Пурвису. Мне–то ещё тогда казалось, что если мистер Данцигер был таким успешным предпринимателем, каким все его считали, то он с радостью согласился бы на перспективные вложения, хотя бы и самые неожиданные. Но мистер Пурвис взял меня в Финляндию не для того, чтобы я с ним спорил, и, раз уж на то пошло, я с большим облегчением узнал, что остров оставят в покое – в той степени, в какой это зависело от меня. Я, к тому же, вовсе не хочу сказать, что мистер Пурвис обязательно заблуждался в отношении мистера Данцигера. Возможно, он был совершенно прав. В любом случае, он, видимо, остался доволен мной, потому что в конце ужина угостил меня финским ликёром под названием «лакка». Финны делают эти свои ликёры из ягод, собранных в Арктике. Отличные, надо сказать, ликёры, вкуснее мне пробовать не приходилось.

– Вы привезли их в Англию? – спросил Гэмбл.

– Нет, нет, – ответил старик. – Как и многие отличные вещи, они не путешествуют.

Мы все ждали продолжения рассказа.

– Как ни странно, именно мистер Пурвис, несмотря на ту вечернюю отповедь, завёл разговор о моём острове c мистером Кирконторни, когда мы встретились с ним следующим утром. Сам я ни за что не упомянул бы об этом, хотя и думать не мог ни о чём другом.

Мистеру Кирконторни не пришлось меня расспрашивать: он тут же понял, о чём идёт речь.

– Это дома русских, – сказал он.

– Как это? – спросил мистер Пурвис.

– До войны, – ответил мистер Кирконторни, – Финляндия была очень популярна у русских в летнее время. Они строили виллы на озёрах и морском побережье, и Унилинна была среди их самых любимых курортов. Сюда приезжали целые семьи, и веселье не прекращалось всё лето. Я сам застал те времена. Хотя я был тогда ещё ребёнком, я больше никогда не видел таких обедов, музыкальных вечеров и танцев. Унилинна так и не стала прежней после того, как русские покинули её – то ли из–за денег, которые они увезли с собой, то ли из–за веселья. В то время мы питали к ним самые разные чувства, но большинству из нас очень их не хватает с тех пор. Они целый день сорили деньгами и пели песни всю ночь напролёт. Конечно, то, что я вам рассказал, не слишком популярно с точки зрения политики. И в этом люди тоже правы: в политике русские никогда не были сильны.

– Полагаю, теперь их здесь совсем не осталось? – спросил мистер Пурвис. Я–то рассказал ему только об острове и пустых домах. Можете себе представить, до чего я хотел узнать, что ответит на это мистер Кирконторни.

– Кто–то, должно быть, остался, – сказал мистер Кирконторни. – Но у нас теперь нет с ними никаких общих дел. Опять же, из–за политики. Как вам известно, когда–то Финляндия была русской колонией, и нам это не нравилось, хотя лично против русских большинство из нас ничего не имеет. А с тех пор у нас случилась ещё гражданская война. Мы голодали, а они пытались насадить здесь большевизм – и преуспели бы, если бы нам не помогли немцы. Сегодня большинство из нас и слышать ничего не хочет о русских. Считается, что их дома приносят несчастье. К ним стараются не подходить слишком близко, а тех, кто не держится этого правила, у нас не очень–то любят.

– Кто сейчас владеет домами? – спросил мистер Пурвис.

– По правде говоря, я не знаю. Я бы сказал, что сейчас это вопрос международного права. Никто так и не купил их у русских: во–первых, потому, что это не считалось правильным; во–вторых, потому, что русских, у которых их можно было бы купить, не осталось. Ну, это всем известно.

– Есть над чем задуматься, – сказал мистер Пурвис.

– Вот и ещё одна причина, почему наши люди считают, что эти дома приносят несчастье.

– Ничего удивительного, – сказал мистер Пурвис.

– Miehen on mela kädessä, jumala venettä viepi, – сказал мистер Кирконторни. Это финская пословица, которая означает: «Весло держит человек, а лодку правит Бог». Я не однажды слышал её по пути домой, когда мы, наслаждаясь бездельем, посетили несколько финских посёлков.