Дома вдовца

Горничная. Ликчиз ушел, он ужасно... (У нее вырывается сдавленный крик — видно, пальцы Бланш крепко впились в нее.)

Бланш. Я тебя о Ликчизе спрашиваю? Дрянь! Ведь сама знаешь! Ты это нарочно!

Горничная (задыхаясь). Они остались завтракать.

Бланш (напряженно смотрит ей в лицо). А он?

Горничная (шепотом, сочувственно кивая). Он тоже, мисс.

Бланш отпускает ее и стоит подавленная, с выражением отчаяния на лице. Горничная, определив, что приступ гнева кончился и ей больше не угрожает насилие, садится на корточки и пытается привести в порядок волосы и наколку, по временам всхлипывая от изнеможения и боли.

Ну вот, теперь у меня руки дрожат, и вся посуда будет звенеть на подносе, и все это заметят. Как вам не совестно, мисс Бланш...

Кашель Сарториуса за дверью.

Бланш (быстро). Тсс! Встаньте!

Горничная вскакивает и, приняв степенный вид, проходит к двери мимо Сарториуса. Сарториус провожает ее строгим взглядом и подходит к Бланш. Горничная тихо затворяет за собой дверь.

Сарториус (сокрушенным тоном). Дитя мое, неужели ты не можешь совладать со своим нравом?

Бланш (тяжело дышит, успокаиваясь после припадка). Не могу. И не хочу. Я и так стараюсь. Кто меня любит, тот не покинет меня из-за моего нрава. Я никому его не показываю, кроме этой девушки, и одна она из всех наших слуг не берет расчета.

Сарториус. Но, дорогая, вспомни, что у нас за завтраком будут гости. Я и решил сперва поговорить с тобой -сказать, что я все уладил с Тренчем. Это Ликчиз ему бог знает чего наплел. Тренч просто дурак, молодо-зелено! Ну, да я все уладил.

Бланш. Я не хочу выходить замуж за дурака.

Сарториус. Тогда тебе придется поискать себе мужа старше тридцати лет. Нельзя требовать слишком много, дитя мое. Ты будешь богаче своего мужа и, как мне кажется, умнее. Это не так плохо.

Бланш (прижимается к его плечу). Папа!

Сарториус. Что, дорогая?

Бланш. С этим замужеством... Могу я поступить так, как я сама хочу, или я должна сделать так, как ты хочешь?

Сарториус (уклончиво). Бланш...

Бланш. Нет, папа, ты должен мне ответить.

Сарториус (отбрасывает всякую сдержанность и дает волю чувству). Дорогое мое дитя, поступай, как сама хочешь. И сейчас и всегда. У меня только одно желание — видеть мою девочку счастливой.

Бланш. Тогда я не выйду за него. Он насмеялся надо мной. Он считает нас ниже себя, он нас стыдится, он посмел сказать, что не хочет, чтобы ты благодетельствовал ему, — как будто в этом для него есть что-то позорное. А потом... все-таки соблазнился деньгами! (Бросается отцу на шею.) Папа! Я не хочу выходить замуж, я не хочу тебя покидать! Ведь нам до сих пор так хорошо жилось вместе! Мне даже думать противно о замужестве, я его совсем не люблю, я не хочу с тобой расставаться.

Входят Тренч и Кокэйн, но Бланш ничего не слышит, кроме собственного голоса, и не замечает их.

Только прогони его. Обещай, что его прогонишь, и мы по-старому будем жить вместе... (Видит Тренча.) Ах!.. (Прячет лицо на груди отца.)

Тренч (нервно). Надеюсь, мы не помешали...

Сарториус (внушительно). Доктор Тренч! Моя дочь передумала.

Тренч (в замешательстве). Значит ли это...

Кокэйн (перебивает, чрезвычайно кислым тоном). Боюсь, мой дорогой друг, что при данных обстоятельствах это значит, что нам придется позавтракать где-нибудь в другом месте.

Тренч. Но, мистер Сарториус, вы объяснили?..

Сарториус (прямо ему в лицо). Я все объяснил, сэр. Прощайте.

Тренч, вспыхнув, делает шаг вперед. Бланш выскальзывает из объятий отца и падает на стул. Сарториус, выпрямившись во весь рост, стоит над нею, как страж.

Тренч (с негодованием отворачивается). Пойдем, Кокэйн.

Кокэйн. Пойдемте, Гарри, пойдемте.

Тренч уходит, очень сердитый. По дороге ему попадается горничная; в руках у нее поднос, вся посуда на нем звенит.