Домашняя дипломатия, или Как установить отношения между родителями и детьми

Есть, впрочем, вероятность, что некоторые читатели подумают: ну и чем плохи все эти суррогаты общения – и психологические игры, и упомянутые в начале книги психологические развлечения, а проще говоря, милый треп на безболезненно–светскую тематику? Душу не рвут, мозги не утомляют, контактов не углубляют… Ну и что? А вдруг я не интроверт, которому все это погружение в бездны своего «Я» ужасно интересно – вдруг я экстраверт, который ловит кайф от того, что вокруг месится много народу? И не хочу я ни с кем знакомиться вплотную и тесно общаться. Просто потусуюсь и домой пойду.

Конечно–конечно. Воля ваша. Только стопроцентных экстравертов, которым требуется только светский треп и ничего больше, на свете не бывает. Это виртуальная схема, придуманная для завершения шкалы. Необходимость углубления взаимоотношений хоть раз в жизни испытывает любой реальный человек. И каждому из нас предпочтительно найти общий язык со своими близкими. Так что придется разбираться в их мотивациях, стремлениях, страхах и стереотипах. Иначе вам не удастся их понять. А может быть, не удастся понять себя. Последнее чревато. В общем, напрягитесь напоследок. Мы продолжаем разговор о том, что делают люди, пытаясь спрятаться от внешнего мира в мир фантазий.

Конечный выбор средств маскировки зависит от параметров личности. Но первые шаги к индивидуальному решению нас заставляет делать… верно, наша социальная среда.

Причем вся – от родительского влияния до государственной информационной системы. Говоря о тактике избегания неудач и тактике стремления к успеху, мы оставили за кадром тот важный факт, что обе они могут быть не только индивидуальными свойствами, но и приметами времени. Эти психологические приемы включаются в наш менталитет как общенациональный выбор. Проще говоря, есть не только разные люди, одни из которых предпочитают тихонечко сидеть в шезлонгах под тентами, а другие — птицей парить над пляжем на параплане. Существуют и времена, когда предпочтительной стратегией становится экстремальный подход или игра в прятки. Стереотипы, сформированные не нами, и даже не нашими родителями, а, вероятнее всего, прадедами и прапрадедами, окружают наше индивидуальное восприятие, как питательная (или агрессивная) среда. Из стереотипов формируется так называемое коллективное сознание. И те люди, которые слишком неопытны или слишком ленивы для формирования и применения сознания индивидуального, обходятся сознанием коллективным. Они его используют в личных целях и при этом как бы арендуют чужое восприятие. Нет больше необходимости самому анализировать информацию и делать выводы – все уже сделано до вас и за вас. Притом велика вероятность, что сделано плохо. То есть для своего времени — вполне приемлемо, но в наши дни… Чтобы не обижать прадедушек и прабабушек огульными обвинениями, объясним все по порядку.

Большая часть населения России выросла в такой системе подачи и получения информации, о которой мы уже успели напрочь забыть. Нет, в принципе нам известны понятия «цензура», «регламентация», «единомыслие» и т.д. Только в XXI веке, при непосредственном участии создателей многочисленных мемуаров и сериалов, возник образ страны, перенаселенной диссидентами. То есть буквально все осуждали тоталитарный и авторитарный режим, все воспринимали современность как ад на земле, все пытались вывести из–под удара родных и любимых… Одно непонятно: кто это громадье несогласных судил, пытал, сажал и охранял? Выходит, были, как Евгений Шварц в «Драконе» писал, «безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души, дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души»? А вот и нет.

Были обыкновенные люди, прекрасно адаптированные и социализированные. Их социализация выражалась… в забывчивости. Они не различали фактов, способных создать негативный фон и уронить самоощущение до суицида. У них отключался аппарат логического мышления. Они спали и видели сны – как раз тогда, когда бодрствовали. По ночам, вероятно, они видели кошмары, которые наутро рассеивались. А то, что оставалось в памяти, раскладывалось по полочкам: это к дождю, это к снегу, это к замужеству… Психоаналитик, может, и возразил бы, да кто бы стал его слушать? Итак, население не вспоминало, что с ним сделали и не думало–не гадало, что с ним еще сделают.