Домашняя жизнь русских царей

Характер древней педагогики был таков, что нельзя было выучиться читать, не выучив вместе с тем наизусть и всего содержания азбуки; этому особенно способствовало непрестанное повторение задов, без твердого знания которых нельзя было и заглянуть вперед, в новую страницу. Учение происходило обычно вслух и нараспев, как следовало читать во время церковной службы, что также может свидетельствовать, что первоначальной целью книжного учения было собственно приготовление церковнослужителей. Да и вообще, и в самом гражданском быту церковные книги в то время иначе и не читались, как нараспев, с соблюдением всех особенных тонических ударений.

Тот же характер преподавания с твердым заучиванием наизусть переходил с азбуки на Часовник и потом на Псалтырь. Дети обычно так выучивали эти книги, что могли свободно читать их наизусть.

При таком характере древней педагогики, без сомнения, выучиться грамоте было не совсем легко: это был такой сухой и тяжелый труд, о котором в настоящее время едва ли можно составить надлежащее понятие. Старинная грамота являлась детям не снисходительной и любящею няней, как теперь, в возможной простоте и доступности, с полным вниманием к детским силам, а являлась она сухим и суровым дидаскалом, с книгой и указкой в одной руке и с розгой в другой⁵¹.

В старинной педагогике наказание вообще признавали неразлучным спутником науки. Азбука Бурцева начинается даже изображением «Училища», где один из учеников стоит на коленях пред строгим дидаскалом, который готовится наказать его розгой. Азбука 1679 г. заканчивается увещанием вообще о пользе наказания в отроческих летах.

«Букварь». Острог. И.. Федоров. 1578 г.

Само собой разумеется, что в царском быту такая увещательная розга едва ли когда появлялась в комнатах ребенка, хотя нельзя отрицать, может быть, очень редких, случаев если не употребления розги, то назидательного вселения грозящего страха перед ней.

Соберем здесь случайные отрывочные сведения, в каком возрасте и в каком составе и порядке происходило начальное обучение малолетних царевичей и царевен.

Учителем царевича Алексея Михайловича был подьячий, потом дьяк Василий Прокофьев, который в 1635 г., 6 сентября, получил пару соболей по 8 руб. за то, что царевич начал учить Часовник. Царевичу в это время было шесть с половиной лет. Пожалование соболями указывает, с одной стороны, начало учения Часовника и с другой – окончание учения азбуки, так что эта награда получена собственно за азбуку, так как следующая награда, 21 февр. того же года, 10 аршин атласа червчатого и пара соболей, получена учителем через пять с небольшим месяцев за то, что царевич начал учить Псалтырь, и, следовательно, еще и за то, что окончил учение по Часовнику.

Далее, 28 мая, через три с небольшим месяца, учитель получил 10 аршин камки червчатой за то, что царевич начал учить Апостольское Деяние, а следовательно, и за то, что окончил учение по Псалтырю. Все это обозначает, что царевич очень хорошо и скоро усвоил себе способы чтения упомянутых книг, т. е. выучился отлично читать книги.

Выше упомянуто, что царевич приступил к учению (чтению) по Часовнику шести с половиной лет, окончив в это время азбуку. Но когда начиналось учение с азбуки? На основании не совсем определенного свидетельства Котошихина возможно заключить, что это учение начиналось с пятилетнего возраста. Не должно полагать, что изучение азбуки, т. е. самых способов чтения, проходило так же скоро, как совсем уже усвоенное беспрепятственное чтение Часовника, Псалтыря и других книг. Древняя азбука в то время долбилась в течение долгого времени. Ее осиливали с великим трудом, и для малюток это занятие могло продолжаться целый год, если при этом установлялось (как могло быть в царском быту) и бережение ребенка от излишнего утомления.

Царевич Алексей Михайлович познакомился с азбукой, когда ему было пять лет и два месяца.

Азбука появлялась, конечно, не точь-в-точь, день в день, в пятилетний возраст, а раньше или позже, но, во всяком случае, этот возраст, по-видимому, был определенным временем для начала учения.

Дед царевича Алексея Михайловича, патриарх Филарет Никитич, еще в 1633 г., когда царевичу было всего четыре года, благословил внука азбукой

«большая печать, у азбуки на столбце указ, сверху речь золочена».

Начальное обучение царевен велось в том же порядке и в таком же объеме, но только с той разницей, что их обучали женщины, учительницы-мастерицы, как их именовали по примеру учителей-мужчин, называвшихся также мастерами. Учительницы состояли в дворовом штате царицы и получали в год по окладу жалованья по восьми рублей и кормовых по шести денег на день.