Домбайский вальс

В конце ущелья, перегораживая его, лежит неподвижно массивная гора Сулахат, закрывающая, кажется, полнеба. Согласно преданию красивая девушка по имени Сулахат из племени доисторических гигантов, обитавших когда-то в этих краях, пожертвовала своим прекрасным телом и легла навеки, чтобы преградить путь злым ветрам в райский уголок. И очарованные зрители, приехавшие отдыхать в свой законный отпуск или каникулы на Домбайскую поляну из степной России, из таёжной глухомани Сибири, из далёких городов и сёл, с удивлением и восхищением обнаруживают в очертаниях горы Сулахат ноги, живот, грудь и голову, растрёпанные волосы девушки. И говорят: а ведь и впрямь похоже – просто как живая.

Ах, Домбай, райское место, куда ни глянь, всюду жуткая красота, которую трудно передать словами. Но сегодня ничего не видно, потому что дикий мороз и туман, туман, туман.

От котельной к турбазе «Солнечная долина» проложена теплотрасса, но её тоже не видно, потому что она лежит в земле, хотя не столь глубоко, сколько положено согласно нормативу.

Лашук спохватился и подумал, что нехорошо разговаривать вдвоём с Левичем, а Шувалова будто нет с ними, и он спросил у него, отклячив губу:

– С чего начинать планируешь, начальник?

– Я не начальник, я – директор, – ответил Шувалов, поёживаясь. – Начальником будет начальник участка от Главсочиспецстроя. Надеюсь, что это будет толковый человек и грамотный инженер. Я буду настаивать, чтобы он начинал строительство объектов из сферы инфраструктуры. К примеру, мосты и дороги.

– Это так, – сказал авторитетно Лашук. – Без этого в наше время никак нельзя. – Его длинное лицо вытянулось ещё больше, как будто он услышал для себя что-то обидное.

– Правильно, – сказал Левич.

Им обоим было хорошо знакомо это красивое слово, оно часто встречалось в газетах и произносилось по радио или телевизору. Оба в основном понимали его значение, но если бы им довелось при случае растолковать его смысл, они испытали бы некоторые лингвистические затруднения.

– У меня для воздействие на подрядчика есть много рычагов: финансовых, проектно-сметных, процентовочных и так далее, но я почему-то уверен, что у меня с начальником участка сложатся дружеские отношения и не будет необходимости приводить в движение рычаги, о которых я только что сказал, – завершил Шувалов своё объяснение.

Навстречу путникам спустилась с пригорка, по которому шла дорога, группа весёлых туристов. Они шли, переставляя рядом с собой зажатые в левой руке лыжные палки, и несли на плече лыжи, придерживая их наперевес правой рукой. Лыжники только что покинули турбазу и ещё не успели замёрзнуть, поэтому оживлённо переговаривались.

– Здравствуйте, товарищи туристы! – громко проговорил Лашук и приложил ладонь в перчатке к своей пыжиковой шапке, как будто он принимал военный парад на Красной площади в день 1-го мая.

– Здравия желаем, товарищ генерал! – в тон ему прокричали туристы и весело рассмеялись.

Один из них, маленький, плюгавенький, рыжий, конопатый, не выдержал искушения и негромко произнёс, полагая, что это жутко смешно:

– Здравствуйте-здравствуйте, гражданин начальник.

Никто не стал смеяться, решив, видно, каждый для себя, что смех без причины признак дурачины.

– Не боитесь замёрзнуть в такую холодрыгу, Юрий Гаврилович? – обратился Левич к высокому и толстому туристу в роговых очках, похожему на графа Пьера Безухова из романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир». – Мороз нешуточный.

– А куда деваться, Натан Борисович, позвольте предложить вам вопрос ребром? – ответил густым красивым басом, деланно грассируя на французский манер, тот, кого Левич назвал Юрием Гавриловичем. – У нас в путёвках обозначен такой своеобразный маршрут: лыжное катание на Домбайской поляне. Хочешь не хочешь, а надо кататься. Некоторые оробевшие «горнолыжники» испугались и остались в палатах. Особенно после того, как что-то случилось с электрическим светом. Лампочки внезапно стали гореть вполнакала. А мы вот с Петрушей, – показал он широким артистическим жестом на маленького, плюгавенького, рыжего, конопатого – и девочками, – повёл он массивной породистой головой в легкомысленной лыжной шапочке в сторону девушек, среди которых он выглядел петухом, – решили пойти. Лучше уж мёрзнуть на лыжном склоне, нежели в палате.

– А что, бугель работает? – спросил Шувалов, обращаясь неизвестно к кому конкретно, посмотрев при этом пристально на одну из девушек.