Домби и сын

Діогенъ думалъ иначе. Онъ лаялъ теперь съ упорнйшею злобой и безъ всякаго милосердія теребилъ дверь. Пріостановившись на минуту, онъ опять насторожилъ уши, и въ его мозгу, казалось, возникло новое несомннное убжденіе, потому что онъ вдругъ принялся работать и мордой, и ногами, ршившйсь, во что бы ни стало, добраться до невидимаго непріятеля. Искушаемый въ то же время соблазнительнымъ кускомъ, онъ отступилъ отъ двери съ весьма нершительнымъ видомъ и чрезъ минуту бросился опять къ мсту атаки, не успвъ отвдать своей порціи.

— Не подслушиваютъ ли тамъ, капитанъ Куттль? — шепнула Флоренса. — Можетъ, меня кто-нибудь видлъ, слдилъ за мною…

— Ужъ не ваша ли молодая женщина? — сказалъ капитанъ, озаренный свтлой идеей.

— Сусанна, вы думаете? — возразила Флоренса, покачавъ головой. — Нтъ! Сусанна давно отъ меня ушла.

— Не дезертировала, я надюсь? Какъ это можно говорить о ней, моя радость! — воскликнулъ капитанъ съ нкоторымъ испугомъ.

— О нтъ, нтъ! она была врнйшимъ моимъ другомъ.

У капитана отлегло отъ сердца, и, выражая свое удовольствіе, онъ снялъ свою лощеную шляпу, скомкалъ въ рук платокъ на подобіе шарика и, вытирая свой лобъ, замтилъ съ довольнымъ видомъ, что онъ это очень хорошо зналъ.

— Такъ вотъ, ты теперь спокоенъ, пріятель, — сказалъ капитанъ, обращаясь къ Діогену. — Тамъ никого не было, моя радость, не тревожьтесь!

Однако Діогенъ не совсмъ былъ увренъ въ этомъ. Съ минуты на минуту дверь еще продолжала привлекать его вниманіе: онъ обнюхивалъ ее, ворчалъ про себя и, очевидно, былъ слишкомъ занятъ своими подозрніями. Это обстоятельство, въ связи съ усталостью Флоренсы, заставило капитана немедленно заняться приготовленіемъ для ея отдыха Соломоновой спальни. Онъ торопливо взобрзлся на чердакъ и сдлалъ всевозможныя приготовленія, какія только могъ придумать на скорую руку.

И точно, Соломонова спальни мигомъ приняла изящнйшій видъ. Капитанъ, какъ человкъ порядочный, привыкъ все устраивать на военную ногу, и на этомъ основаніи Соломонова постель превратилась въ корабельную койку, покрытую со всхъ сторонъ блымъ, какъ снгъ, бльемъ. По такой же изобртательности, капитанъ сумлъ изъ маленькаго рабочаго столика соорудить родъ жертвенника, на которомъ въ правильной симметріи расположены были: сахарные щипчики, дв чайные ложечки изъ чистаго серебра, горшокъ съ цвтами, телескопъ, серебряные часики, гребенка, псенникъ и другія рдкія бездлки этого сорта. Закрывъ, наконецъ, окно и разостлавъ на полу самый лучшій коверъ, капитанъ обозрлъ вс эти приготовленія съ великимъ восторгомъ и сошелъ опять въ маленькую гостиную, чтобы повести Флоренсу въ ея прелестную каюту.

Ничто не могло уврить капитана, что Флоренса сама можеть идти наверхъ, a еслибъ и такъ, онъ счелъ бы оскорбительнымъ нарушеніемъ гостепріимства допустить такой казусъ. Поэтому онъ учтиво заключилъ Флоренсу въ объятія, взобрался съ нею наверхъ и, положивъ ее въ постель, прикрылъ своимъ параднымъ камзоломъ.

— Высокорожденная барышня-двица! вы здсь такъ же безопасны, какъ на кровл соборной церкви святого Павла, если отнять оттуда лстницу. Прежде другихъ вещей вамъ нуженъ сонъ, который долженъ укрпить вашу душу и тло, подобно живительному бальзаму, изготовленному для врачеванія недуговъ міра сего. Если же вамъ нужно еще что, о восторг моего сердца, передайте пароль Эдуарду Куттлю, и онъ съ живйшей радостью предложитъ кь вашимъ услугамъ все, чмъ можетъ располагать въ город Лондон первйшій изъ магазиновъ мастера всхъ морскихъ инструментовъ. Благослови васъ Богъ!

Затмъ капитанъ съ вжливостью странствующаго рьщаря поцловалъ протянутую ему маленькую ручку и вышелъ изь комнаты на цыпочкахъ.

Сойдя въ маленькую гостиную, капитанъ, посл кратковременнаго совщанія съ самимъ собою, ршился отворить на нсколько минутъ двери магазина и убдиться нагляднымъ образомъ, что теперь, во всякомъ случа, никто не шляется около маленькаго мичмана. Исполнивъ этотъ планъ, онъ остановился на крыльц и, поднявъ голову, обозрлъ своими очками самыя отдаленныя точки горизонта.

— Какъ ваше здоровье капитанъ Гильсъ? — сказалъ голосъ подл него.

Капитанъ опустилъ глаза и чуть не наткнулся на м-ра Тутса, который между тмъ продолжалъ раскланиваться и ухмыляться.

— Какъ ваше здоровье, любезный другъ? — воз. разилъ капитанъ.

— Покорно благодарю, капитанъ Гильсъ, я, вы знаете, оно ничего, то есть, я теперь никогда не бываю въ своей тарелк, a впрочемъ, ничего особеннаго, покорно благодарю.

Ближе этого м-ръ Тутсъ въ разговор съ капитаномъ никогда не подходилъ къ великой задач своей жизни. Читатель помнитъ условія дружбы, предложенныя ему капитаномъ Куттлемъ; Тутсъ не нарушалъ ихъ.

— Капитанъ Гильсъ, — сказалъ м-ръТутсъ, — если вы позволите имть удовольствіе переговорить съ вами… то есть, это дло, собственно, касается васъ.

— Что такое, любезный другъ? — возразилъ капитанъ, сдлавъ нсколько шаговъ къ гостиной. — Сказать правду, я не совсмъ свободенъ этимъ утромъ, и, стало быть, если вы можете отбарабанить свой пароль, то я, пожалуй, очень радъ.