Домби и сын

— Къ вашимъ услугамъ, — сказалъ м-ръ Каркеръ, выставляя на показъ всѣ свои зубы.

— Хорошая черта, — подумалъ капитанъ, вникая въ характеръ собесѣдника, къ которому чувствовалъ влеченіе.

— Вотъ видите ли, какая исторія, — началъ капитанъ, озираясь вокругь комнаты, сколько позволяли высочайшіе воротнички рубахи — я, съ вашего позволенія, старый морякъ, м-ръ Каркеръ, a Валли, который записанъ y васъ въ книгахъ, тоже почти что мой сынъ.

— Вальтеръ Гэй? — сказалъ м-ръ Каркеръ, опять выставляя всѣ свои зубы.

— Именно такъ, Вальтеръ Гэй. Вы правы, м-ръ Каркеръ.

Манеры капитана выражали еще большее сочувствіе къ проницательному собесѣднику.

— Я искренній и ужъ давнишній другь Вальтера и его дяди. Можетъ быть, вашъ главный адмиралъ говорилъ вамъ когда-нибудь о капитанѣ Куттлѣ?

— Нѣтъ! — сказалъ м-ръ Каркеръ, еще болѣе оскаливая свои бѣлые зубы.

— Странно, однако-жъ, — возразилъ капитанъ, — a я имѣлъ удовольствіе съ нимъ познакомиться. Я и молодой мой другъ заѣзжали къ нему въ Брайтонъ по нѣкоторому дѣльцу. Можетъ быть, вы знаете?

— Кажется, я имѣлъ честь устроить тогда это дѣльце, — сказалъ м-ръ Каркеръ,

— Разумѣется, кому же, кромѣ васъ! — отвѣчалъ капитанъ. — Вы тутъ главный губернаторъ. Это вещь извѣстная. Ну такъ я… теперь я принялъ смѣлость…

— Не угодно ли вамъ садцться? — сказалъ м-ръ Каркеръ, улыбаясь.

— Покорно благодарю, — отвѣчалъ капитанъ, торопясь воспользоваться приглашеніемъ. — Разговоръ какъ-то идетъ плавнѣе, когда сидишь. Да не угодно ли и вамъ присѣсть?

— Нѣтъ, я не люблю сидѣть, — сказалъ приказчикъ, продолжая всматриваться съ особеннымъ вниманіемъ въ капитана. Казалось, у него столько же было глазъ, сколько зубовъ, — Такъ вы приняли смѣлость, сказали вы, то есть, смѣлости тутъ нѣтъ никакой, a вы просто пришли — зачѣмъ?…

— Пожалуй, что и такъ, — отвѣчалъ капитанъ, — Люблю дружка за обычай, и что въ самомъ дѣлѣ за церемоніи между свѣтскими людьми? Ну, такъ я пришелъ сюда потолковать съ вами насчетъ пріятеля моего Валли. Его дядя, старикъ Соль, надо сказать вамъ, человѣкъ ученый, то есть, онъ просто, съ вашего позволенія, собаку съѣлъ во всѣхъ наукахъ; но все же онъ, если говорить всю правду, никогда не былъ морякомъ, да и не способенъ быть морякомъ, оттого не способенъ, что не понимаетъ никакого толку въ свѣтскомъ обращеніи. При всемъ умѣ и огромныхъ познаніяхъ, онъ человѣкъ вовсе не практическій. Это ужъ по нашей части. A Валли, какъ вы, разумѣется, знаете, прекраснѣйшій молодой человѣкъ, да только опять та бѣда, что застѣнчивъ, — скроменъ и застѣнчивъ такъ, что изъ рукъ вонъ. Вотъ я и пришелъ переговорить съ вами наединѣ, съ глазу на глазъ, по-дружески, относительно того, какъ y васъ тутъ, — все ли обстоитъ благополучно, a главное: попутный ли вѣтеръ дуетъ въ паруса нашего Валли? Понимаете? Разумѣется, я бы всю подноготную вывѣдалъ отъ самого вашего адмирала, да только теперь… что-жъ дѣлать? Всѣ мы люди, всѣ человѣки, сказано въ Писаніи.

— A какъ вы сами думаете? — спросилъ Каркеръ, загибая руки подъ фалды фрака. — Вы человѣкъ практическій и морякъ; какой же, по вашему, вѣтеръ дуетъ въ паруса молодого вашего друга?

Взглядъ капитана при этомъ вопросѣ принялъ также многозначительное и глубокопроницательное выраженіе, которое опять могъ бы только разъяснить китайскій мудрецъ, владѣющій непостижимымъ искусствомъ писать на воздухѣ непроизносимыя слова.

— Скажите напередъ, — воскликнулъ капитанъ, одушевленный необыкновеннымъ восторгомъ — угадалъ я или нѣтъ?

— Конечно, угадали, — сказалъ м-ръ Каркеръ, — я не сомнѣваюсь въ этомъ.

— Ну такъ честь имѣю доложить вамъ, — вскричалъ капитанъ Куттль, — Вальтеръ летитъ на всѣхъ парусахъ при самомъ попутномъ вѣтрѣ! да или нѣтъ?

М-ръ Каркеръ улыбнулся въ знакъ согласія.

— Вѣтеръ дуетъ взадъ, и на небѣ ни одного облачка, — продолжалъ капитанъ.

М-ръ Каркеръ опять улыбнулся, въ знакъ совершеннаго согласія.

— Да, да, — говорилъ капитанъ, чувствуя себя значительно облегченнымъ при этой выгрузкѣ задушевныхъ мыслей. — Я давно такъ думалъ и Вальтеру говорилъ то же самое. Очень вамъ благодаренъ, м-ръ Каркеръ.

— У Вальтера Гэя впереди блистательная перспектива, — замѣтилъ м-ръ Каркеръ, оскаливая зубы до самыхъ десенъ. — Весь міръ передъ нимъ.

— Да, весь міръ передъ нимъ и жена на виду, какъ говоритъ англійская пословица, — самодовольно прибавилъ капитанъ.

При словѣ «жена», которое на этотъ разъ произнесено было безъ особаго намѣренія, капитанъ пріостановился, поднялъ глаза, повернулъ шляпу на концѣ своей палки и выразительно взглянулъ на своего вѣчно улыбающагося пріятеля.

— Держу пари, — сказалъ онъ — на лучшую бутылку ямайскаго рому, я знаю, чему вы улыбаетесь.

М-ръ Каркеръ улыбнулся еще больше.

— Разумѣется, это не пойдетъ дальше? — сказалъ капитанъ, притворяя дверь концомъ сучковатой палки.

— Ни на шагъ, — отвѣчалъ м-ръ Каркеръ.

— Ну, такъ вы теперь думали о заглавной буквѣ Ф?

М-ръ Каркеръ не возражалъ.

— Затѣмъ слѣдуетъ Л, — продолжалъ капитанъ — a затѣмъ О и Р. Такъ или нѣтъ?

М-ръ Каркеръ опять улыбнулся.

— Да, такъ или нѣтъ? — шопотомъ спрашивалъ капитанъ, расплываясь отъ возрастающаго блаженства.