Домик под скалой

– Пожалуйста, не нужно, – запротестовала Анна.

– Похоже, наконец разрешилась загадка, кто пожаловался на вас в муниципальный совет, – заметил Фрэнк. – Она обвиняет санитарный надзор в том, что они не выполняют своих обязанностей и не закрывают вас. И даже намекает на коррупцию – ведь они присвоили вам наивысший рейтинг.

Анна решила последовать совету Фрэнка и забыть о письме, но это оказалось невозможным, потому что местное отделение Би-би-си отправило к ней съемочную группу, чтобы сделать сюжет для программы новостей. Она согласилась на интервью и даже позволила им снимать процесс подготовки к пятничному ланчу и отвечать на вопросы во время работы. Но когда она упомянула о доброжелательном отношении местных жителей, корреспондент перебил ее:

– Но ведь не всем нравится «Ланч в «Счастье рыбачки»? Мы говорили с женщиной по имени Джин Педжетт, которая так расстроилась, что даже написала в местную газету о том, чем вы тут занимаетесь.

– Мне жаль, что я огорчила миссис Педжетт, – осторожно ответила Анна. – Но она здесь не живет, не знакома ни со мной, ни с местными жителями, которым нравится обеденный клуб. Возможно, в противном случае она бы убедилась, что деревне от него только польза.

– Я знаю, что ваши друзья вас поддерживают, но ведь есть еще кое-что? – настаивал репортер.

– Что вы имеете в виду? – спросила Анна, со страхом подозревая, что уже знает ответ.

– Дело в том, что миссис Педжетт предложила нам поговорить с ее старым знакомым, который как раз живет здесь. С Дугласом Маккином. Мы повидались с ним перед тем, как прийти к вам. Знаете, он действительно настроен против вас.

Анна вздохнула:

– Да, знаю. Я пыталась с ним поговорить и даже приглашала на ланч, но он проигнорировал мои попытки наладить отношения.

– Мистер Маккин – последний из коренных жителей Криви, ведь так? Разве приезжие не обязаны проявлять уважение к старожилам?

– Разумеется, – сказала Анна. – Но я не считаю, что чем-то оскорбляю Криви или мистера Маккина. Я не раз пыталась проявить уважение. Чего нельзя сказать о нем. И знаете, могу раскрыть вам секрет, откуда взялась неприязнь мистера Маккина к «Счастью рыбачки». Много лет подряд он рассказывал всем и каждому, что на самом деле дом принадлежит ему.

– Нам он сказал то же самое, – признал репортер. – Все выглядит так, словно предыдущий владелец воспользовался небрежно составленным договором о передаче собственности. Мы собираемся изучить этот вопрос.

Анна вздохнула. Она надеялась, что эта тема не всплывет в разговоре, но все равно предпочла заранее подготовиться. Повернувшись, она взяла папку, несколько дней назад присланную по почте адвокатом, пролистала содержимое и выложила на стол несколько документов.

– Это оригиналы актов передачи собственности, – сказала Анна, указывая на дату. – В 1938 году Бренда Маккензи купила этот дом – тогда просто сарай – у своего отца, который им владел. Если вы посмотрите документы, то увидите, что дом, земля и лодка семьи Маккензи перешли к семье Дугласа Маккина в 1943 году, через несколько лет после того, как сарай стал собственностью Брен. Возможно, мистер Маккин не знал, что Брен официально приобрела эту недвижимость, но юридически здесь все чисто. Этот дом, бывший сарай, никогда не принадлежал никому из Маккинов, в том числе Дугласу.

Несмотря на доброжелательный настрой корреспондента, остаток дня Анна переживала, как будет выглядеть на экране. В любом случае нужно будет посмотреть репортаж – если многим местным жителям не понравится обеденный клуб, ей лучше об этом знать.

Но очень быстро выяснилось, что волноваться ей не о чем. Анне было очевидно, что из трех человек, у которых брали интервью телевизионщики, – Джин Педжетт, Дугласа Маккина и ее самой – она единственная рассуждала здраво. Она внимательно разглядывала женщину, обвинившую ее в черствости, но не узнавала ее. А потом с огромным облегчением увидела, что журналист решил побеседовать и с другими людьми, ей незнакомыми, и все они с воодушевлением отзываются о маленьком ресторане в Криви.

– Возможно, на побережье появятся и другие заведения, – сказал один мужчина. – Слишком много их закрывается каждый год. Хорошо, что она сюда приехала. И я не понимаю, почему кому-то это не нравится.

Дуглас Маккин, как обычно, исходил злобой. «Захватила нашу собственность, – бушевал он. – Постыдилась бы, нахалка». Репортаж заканчивался разоблачением. Вне всякого сомнения, Анна, как и Брен до нее, владела домом на законных основаниях и ничего не должна склочному старику.

– Ты отлично держалась, – похвалила ее Рона, позвонившая вечером. Узнав о беременности подруги, она ежедневно справлялась о ее самочувствии, что до глубины души трогало Анну. – Не волнуйся.

– Уже не волнуюсь, – ответила Анна. – Приятно слышать, что меня поддерживают местные жители, с которыми я даже не знакома. И теперь я знаю, что таких много.

– Конечно, – заверила ее Рона. – Вот и слушай их, а не своих недоброжелателей.

– Ты слышала Дугласа Маккина? – спросила Анна.