Домик разбившихся грёз

— Да? В больнице? Что с ним? — Алекс поднимается и протягивает мне руку. — Забронируй билет на ближайший рейс. Часа через три, раньше не успею. Да, спасибо.

Моё сердце болезненно сжимается от перемен в голосе Алекса. Жёсткий, твёрдый, уверенный. Он скидывает звонок и берёт меня за руку.

— Мой сын в больнице, отравился на вечеринке, вероятнее всего, лёгкие наркотики. Я должен лететь, Аль. Убедиться, что он в норме. Не надумывай на свой счёт, малышка, ладно? Это на пару-тройку дней. Максимум, неделя. Вроде ничего опасного, но…

— Конечно, Алекс. Я всё понимаю. Отвезёшь меня к отцу?

— Ты можешь остаться дома, — он имеет в виду здесь, но одна я не хочу жить в этом уединении. — Да, ты права. Лучше к отцу. Но ты всегда можешь приезжать сюда, ладно?

Быстрые сборы, поездка до Москвы проходят как в тумане. Мне страшно оставаться без него, слишком хорошо я помню, чем закончилось наше расставание в прошлый раз, когда он уезжал от меня. Но я старательно гоню от себя все отрицательные мысли.

— Я тебя люблю. Что бы, кто бы тебе не пытался навязать, если такое случится, помни об этом и без личной встречи и разговора ничего не принимай близко к сердцу, хорошо?

Мы стоим у подъезда жилого комплекса, где расположена квартира моего отца. Я вжимаюсь в мужское тело изо всех сил, а его руки стискивают меня почти до боли.

— Хорошо, — выдыхаю в ответ и целую его.

С таким отчаянием, словно мы больше никогда не встретимся.

— Будь умницей, Алечка, и береги себя. Моё сердце остаётся с тобой. Звони и пиши в любое время. По любому вопросу. Я весь твой.

Дни без него тянутся бесконечной чередой незначительных событий. Я почти не выхожу из дома и провожу много времени с отцом. Папа сильно сдал за последние дни, и это не на шутку тревожит меня. Он переживает за Ингу, которая ведёт себя как последняя стерва. Отцу неприятно, а я не удивлена, ведь это и есть её сущность.

Алекс не пропадает. Звонит несколько раз в день, часто шлёт мне милые сообщения, но чем больше проходит таких дней, тем острее я чувствую себя потерянной. Снова.

Мне становится немного легче, когда мы возвращаемся к работе. Звонок Алекса в пятницу, в конце первой рабочей недели нового года застаёт меня именно в офисе.

— Привет, малышка. Соскучился. — выдыхает он. — Все документы получила?

— Да.

— Отлично, я забронировал тебе билет до Лондона. Прилетай на выходные. Пожалуйста. Не могу больше. Я тут пока завис ещё на неделю минимум.

— Хорошо, Алекс. Скинь на почту номер брони, и я буду у тебя.

— Увидимся через несколько часов, малышка.

Я иду к отцу, чтобы отпроситься до конца дня. Дверь его кабинета приоткрыта. Сама не знаю почему, но я затормаживаю, прислушиваясь.

— И где ты пропадала? — слышу голос отца.

— Мне нужно было решить, что делать, — отвечает Инга. — Это слишком неожиданно для меня. Не уверена, что я хочу оставлять этого ребёнка.

— Срок почти четыре месяца, Инга. Поздновато ты спохватилась! А что отец? Я хочу знать, почему он не в курсе и не принимает участия в этом решении?

— Господи, пап. Это была одноразовая связь. Даже не знаю, как так получилось. Переспали и забыли.

— Кто? — твёрдо настаивает отец.

— Да какая разница? Если тебе будет проще, кандидатов вообще двое. По срокам подходят сразу два товарища.

— Кто? — повышает голос отец.

— Костик Пронский и… Мельченко, — раздражённо отвечает она, и я зажимаю рот ладонью, чтобы не выдать своего присутствия рвущимися воплями новой боли.

‌‌‍27. Алекс‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Человек предполагает, а обстоятельства располагают. В моём случае обстоятельства абсолютно не желают играть мне на руку.

Сын даром что вырасти вырос, а ведёт себя как дитя малое! И как не вовремя! Это просто немыслимо! Словно он чувствует моё счастье и намеренно вставляет палки в колёса!