Доминика

Я уже на пике. Еще чуть-чуть, и я взорвусь. И тут Макс касается своими пальцами моего клитора… И все! Волна оргазма накрывает меня с головой. Макса тоже дошел до конца. Сильный толчок – и он со стоном замер во мне, затем сделал еще несколько толчков бедрами и остановился.

Нам надо было отдышаться, прийти в себя.

Он вышел из меня, развернул к себе лицом и очень нежно поцеловал в губы.

Оторвавшись от меня и глядя в глаза, произнес:

– Я люблю тебя, малыш.

– И я люблю тебя, – наконец и я смогла произнести эти слова вслух.

От услышанного в его глазах сверкнула радость. Он широко улыбнулся и снова меня поцеловал.

А потом мы стояли в обнимку под душем, не в силах отпустить друг друга.

– Будем жить у меня тут? Ты согласна?

– Да, – сейчас я согласна на все. До такой степени я счастлива!!!

– Возьмем няню для Юлика?

Я отклонилась от него, чтобы посмотреть в глаза.

– Зачем?

– Ну, теперь Лайма не будет с ним сидеть. Ты работаешь, и я тоже. А с кем мы будем оставлять его?

Я снова положила голову ему на грудь.

– Да, ты прав. Я совсем забыла. События развивались слишком стремительно, я не успела об этом подумать. Да, надо будет искать няню.

– А может, ты хочешь уйти с работы и…

– Нет, даже не продолжай. Я не уйду с работы. Такую я просто не найду, с этой же оплатой и таким удобным графиком.

– Хорошо, как пожелаешь. Но если что, имей в виду: нашу семью я смогу прокормить сам.

Он сказал «нашу семью»? Как же приятно слышать такие слова. Я поцеловала его в порыве чувств.

– Хорошо, я буду это иметь в виду. А… у меня тоже есть к тебе просьба.

– Какая?

– Не покупай мне больше нижнее белье.

Макс заржал. Натурально заржал.

– Я все ждал, когда ты начнешь на меня наезжать из-за этого.

– Так ты специально?! Провоцировал меня!

– Ну… просто… хотел подшутить.

– Ах ты ж!.. Я тут сокрушаюсь над тем, что мне надеть, дом полон людей, а он шутить вздумал!

Ударила его кулачком по груди.

– Ну прости, прости меня.

И снова целует. Как тут устоишь?!

– Ну что, спустимся к завтраку? – оторвавшись от губ Макса, смогла произнести я.

У него с хитринкой блеснули глаза.

– А может, еще побудем тут, и он наклонился ко мне для поцелуя.

– Ээ… нет! Нас скоро хватятся и зайдут сюда. Все, ну, Макс. Ну, перестань, – уже смеясь, я пыталась отстраниться от него.

И тут мы услышали стук в дверь.

– Эй, вы там?! Из-за вас мы никак не начнем завтракать! Прекращайте свое баловство и спускайтесь вниз.

Мы замерли, а потом оба прыснули от смеха. Валя, как всегда, вовремя подошел.

Еще раз поцеловавшись, мы быстренько начали намыливать друг друга. Макс особое внимание уделил моей груди и участку между ног. Но я его быстро охладила, пустив холодную воду.

Неудобно будет перед его отцом, если задержимся тут еще дольше.

Привели себя в порядок и спустились к завтраку.

Во главе стола сидел Аристарх Витальевич, по левую руку от него – Кеша и Валя, а между ними – Лайма. Выглядела она немного зажато и неестественно скромно для ее персоны.

Нам предназначались места по правую руку от отца семейства.

Но картина, которая больше всего меня удивила – это Юлик, сидящий на стульчике для кормления возле дедушки. А сам дедушка кормил его с ложечки кашкой.

Слезы радости и умиления предательски выступили на глазах. Как же приятно осознавать, что твоего ребенка любят и рады его появлению, что его холят и лелеют! Я опустила взгляд и постаралась смахнуть слезу незаметно для всех.

– Дети, опаздываете, – поставленным голосом бывшего военного сделал нам замечание Аристарх Витальевич. – На этот раз опустим сей момент без внимания, но в следующий раз, когда все семья собирается за столом, вовремя спускайтесь в столовую, дети.

Я стушевалась, не знала, куда себя деть от стыда. Но взглянув на братьев Макса, поняла, что нас пожурили, просто чтобы поиздеваться. Макс тоже улыбнулся, взял меня за руку и притянул к себе, а после поцеловал! При всех!!!

– Ну, прости, отец. Доминика не знает правил этого дома, и я ей о них рассказывал наверху, вот и задержались.

После небольшой паузы, папа Макса выдал:

– Ну, эти «правила» ты можешь ей рассказывать сколько хочешь и когда. Просто старайтесь, чтобы ваши… эээ… поучительные лекции не были слишком громкими и затянутыми и не заставляли всех ждать за столом их завершения, – все это он сказал обычным голосом, продолжая кормить Юлика с ложечки и вытирая остатки пищи с его ротика.

Если после поцелуя я покраснела, то сейчас я просто горела красным пламенем позора и огромным желанием провалиться сквозь землю.

– Папа, сейчас Ника сгорит от стыда. Это мы твой юмор знаем и оценим, а она-то не привыкла к такому. – Доминика, – теперь Макс повернулся ко мне, обнял и нарочито громко сказал, – у нас стены с хорошей звукоизоляцией, так что переживать не о чем. Наши «лекции» никто не услышит, любимая.

После первых слов Макса я готовая была его закопать за ближайшим поворотом, а потом еще попрыгать над его могилкой, но после последнего слова гнев мой поубавился, и я улыбнулась и начала светиться от счастья. Одно дело, когда он мне говорит о любви наедине, и совсем другое, когда при всей своей семье признает наши чувства и отношения.