Dominium. Скунсы на контракте

– Лучше бы так и было… Что это у тебя?

– Ты про что?

– На руке.

Ван непонимающе посмотрел на плечо, потом на другое.

– На запястье, под идентификатором.

– А-а-а! Ты об этом…

Под широким черным браслетом руку рейдера обхватывал тонкий синий шнурок с единственной черной бусиной на нем.

– У Химика я тоже такой заметила, только шариков у него три. Что это значит?

– Это значит, что человек отбывал срок за какое-то правонарушение. Здесь, на Доминионе, нет тюрем, как таковых. Вместо них – исправительные работы. Каторга. За каждые пятьсот часов вешается один шарик.

Глаза у Тосы стали еще больше.

– Вас что, судили за преступление!? За какое?

– В нашем кластере была эпидемия, а мы с Лео саботировали карантинные мероприятия.

– За это – на каторгу? Суровые у вас тут порядки.

– Нам повезло. За такое до двух тысяч могут дать и не общих работ, а особых. Например на обслуживании космолифта, в вакууме. Оттуда возвращаются единицы. Судья учел, что мы покинули жилую зону во время эпидемии и саботаж не мог привести к серьезным последствиям. Эпидемия в жилой зоне – это страшно. Если дать ей расползтись, то… Люди ведь живут очень тесно и любая зараза распространяется мгновенно. Весь сектор может пострадать. А на Земле к чему приговорить могут?

Она пожала плечами.

– Ну… Я не очень много об этом знаю. Там у нас труд – это право, а не обязанность. К нему приговорить нельзя. Обычно человека изолируют от общества и воспитывают.

– Воспитывают? – Ван рассмеялся. – Это как? В детский сад что-ли по второму разу? Я бы не отказался.

– Вроде того. Правонарушение само по себе означает, что гражданин недостаточно социализирован. Он просто не понимает, как правильно поступать в той, или иной ситуации. Его изолируют, чтобы он обществу не мешал, а потом тренингами начинают вырабатывать у него те качества, которых ему не хватает. Проходит курс, сдает тесты. Не сдал – примут меры воздействия. Кормить меньше будут, или температуру в комнате понизят, или еще что. И снова на тренинг, пока не поймет, что от него требуется. Если тесты сданы нормально, то его выпускают на испытательный срок и он штраф отрабатывает. Зачем его в изоляции держать, если он работать может? На испытательном сроке заключается обязательный договор, потому что человек обязан обществу компенсировать все затраты на социализацию. Это и есть опасные, или вредные работы, для которых у него имеется квалификация. Закрыл договор, значит в правах восстановлен. Но многие остаются на своих местах, потому что за такое очень хорошо платят.

Ван подумал, что при таком подходе с освоением Марса и Венеры у землян никаких проблем нет и не будет. Нужны люди? Ужесточить немного закон, принудительно занять испытуемыми должности, а потом они привыкнут к кредитам. Нет смысла уходить с места, где тебе идут нормальные креды за дело, которое ты знаешь и умеешь делать. Но организованную преступность они так не победят. Наоборот: умный преступник использует эту систему. На вопрос об этом Тоса только усмехнулась.

– А кто сказал, что мафия, или триады – это плохо? Это ведь тоже общества, со своими обычаями и законами. Главное, чтобы они не мешали другим. Если польза от них перевешивает социальный вред, то нужно не ликвидировать их, а наоборот: этот вред уменьшить. Если например преступник кого-то подкупает, то нужно разобраться, зачем он это делает и в чем предпосылки этого. Может быть, его спровоцировали, а может быть вместе с ним нужно изолировать еще кого-то, кто на первый взгляд совсем ни при чем. Но если кто-то нарушает закон и это полезно социуму, то значит закон нужно менять. Вот например этот Химик, который здесь живет. Он вне закона, но то, что он делает, местным обществом востребовано. Если бы не было покупателей, то его бизнес давно умер бы. Значит нужно разбираться, почему покупателей много.

Тут она была права, целиком и полностью. Действующий компонент наркотической жвачки, которую бесплатно выдавали людям в кластерах, была близким родственником экзоморфина, только она была полностью синтетической, а Химик использовал местное растительное сырье. Фактически запрета на употребление и не было. Запрещено было только кустарное производство и продажа. Но если подумать, то вон тот автомат, мирно стоящий у окна, с точки зрения закона тоже здесь совершенно не к месту. Кто такой рейдер? Он не патрульный и тем более не военный. Владеть оружием ему никто не разрешал и не разрешит но Патруль в промышленной зоне на это не обращает внимания, хотя обязан пресекать и задерживать.

– Всех ситуаций не предусмотришь. Но вот кстати: нас в кластер пропустят с автоматами, но к тебе возникнут вопросы насчет твоего пистолета. Контракта у тебя нет и ты даже не гражданка.

– Что же делать?

– Оставь ствол Химику. У него не пропадет.

– Хорошо, оставлю… – Тоса поднялась и посмотрела в окно. – Ты снял комбинезон – это не опасно?

– Вообще-то это не совсем правильно, но уже два дня, как дует южный ветер.

– При чем здесь это?