Домой

– Конечно. Ты малыш был совсем, я ездил оборудование смотреть. Помнишь паровозик, у тебя был? Это я тебе оттуда привез.

– А я и не знал, – удивился Володя, – а расскажи? Про Америку?

– Пойдем к морю с тобой? Там погуляем, поговорим. А бабушка с дедушкой отдохнут как раз до ужина.

– Пойдем! – обрадовался Володя.

Отец рассказывал про огромный пароход, который вез его в Америку, про город Чикаго – с высокими домами, огромными фабриками и заводами. Рассказывал о том, как там отличался английский язык, но слава богу, нашлись люди, которые говорили по-немецки, а то бы пришлось тяжело. О том, как его отвезли на берег огромного озера.

Они вернулись, когда уже темнело. На веранде уже зажгли лампу. Володя с отцом поднялись по ступеням.

– И где вас носило? – спросил дедушка.

Он сидел во главе стола. Бабушка смирно сидела рядом. Увидев сына и внука, она вскочила:

– Пришли! Сонечка, они у нас голодные! Скорее на стол ставь.

– Нечего! – отрезал дед, – опоздали – без ужина.

– И что ты говоришь, Моисей! – рассердилась бабушка, – пусть мальчики едят когда хотят.

Она собрала им ужин в пустой столовой, только им двоим. И сама кружилась рядом, бегала в кухню, приносила то хлеб, то компот, то что-то вкусненькое.

– Кушай, Володенька, кушай, мальчик. Яков, и ты ешь.

Вошел дед, посмотрел строго:

– Сплошное баловство, Зоя.

– И что ты говоришь, Моисей? Сказать по-твоему, так мальчик должен остаться голодным оттого, что заигрался на улице?

– А второй мальчик тоже заигрался?

– Ступай на веранду, Моисей. Ты мешаешь мне кормить детей…

Дед с бабушкой уехали через две недели. То время, что они были в гостях, показались Володе самыми прекрасными за лето.

Они уехали, и лето шло своим чередом. Отец приезжал со службы то довольный, то встревоженный, иногда они о чем-то подолгу шептались с мамой, но Володя ничего не замечал. От Нины пришло письмо, которое занимало теперь все его мысли.

Володя, здравствуй!

Я так тебе ничего и не писала, потому что случилось очень много событий. Разных. Я не знаю, с чего начать, я уже испортила три листа бумаги! Я буду писать все подряд, ты поймешь.

Ты знаешь, что мы на даче. Тут хорошо: есть и море, и парк. Иногда мы с тетей Лидой берем извозчика и едем в большой парк, туда, где царский дворец. Не могу понять, что там теперь – кажется, пусто, а тут получилось, что нас туда не пустили.

Мы вернулись домой, а там папа. Очень встревоженный. Он сначала не хотел рассказывать при мне, а потом рассказал. Случилась ужасная история.

У моей мамы в Галиче была подруга, она из богатой семьи, у них было имение недалеко от Галича. Она была очень деятельной, устроила в деревне библиотеку, преподавала в деревенской школе. И вот ее убили – какие-то бандиты. То есть не бандиты, а крестьяне… в это невозможно поверить, потому что она столько для них делала! Вроде как они сказали ей убираться из усадьбы, а она отказалась… и они ее убили.

Папа сначала сказал, что нам надо немедленно собираться в город, потому что он боится нас тут оставлять. Но тетя Лида ему возразила, сказала, что мне надо побыть на воздухе, набраться сил и здоровья, потому что наступают тяжелые времена.

Папа уступил, но сказал, что если будут какие-то волнения в нашей деревне, то он нас сразу заберет.

Я не очень верю в тяжелые времена, и иногда я даже думаю, что, может быть, те люди, которые написали папе про мамину подругу – ошиблись… Но ты, на всякий случай, тоже набирайся сил и здоровья.

У тебя там нет никаких волнений? Пожалуйста, будь осторожен!