Домой не по пути

– Хотелось бы и мне так. Мой отец вообще отказался меня финансировать, едва мне двадцать один стукнуло. Вот так просто. Хотя нет, наверное, сложно. В конце концов, не так уж и престижно мэру города обеспечивать дочь-самоубийцу, верно?

– Самоубийцу? – переспрашивает Бертрам. – В смысле?

– В прямом смысле. Не каждый день дочери с крыши прыгают. Вероятно, поэтому он и решил от меня отказаться.

– Но зачем ты это сделала? Почему?

Я подхожу ближе, потому что мне тоже непонятны мотивы Тэмзи. Я не люблю эту девушку. Возможно, я ее ненавижу. Но мне не по себе. Нет ее вины в том, что она такая, какая есть. Черствой ее сделала жизнь или другие люди. Это правило: сначала поступок, потом реакция – и никак иначе. Недоверие не возникает из воздуха, как и разочарование в окружающих. Гниль внутри обозначает лишь то, что люди уже успели обмануть вас и ваши ожидания.

– Мамочка хотела, чтобы я поступила в Принстон. Папа настаивал на Дартмуте. Мне же хотелось в Колумбийский, но это никого не волновало. Тогда я провалила тесты. – На губах у Тэмми появляется фальшивая улыбка. – Пришли результаты, мама их увидела и сказала: «Лучше бы ты бросилась с крыши». Вот я и бросилась.

Тэмми усмехается, а я отворачиваюсь. Внутри всё сжимается. Неужели у такого холодного и ядовитого человека, как Тэмзи Пол, есть чувства? Неужели она живая?

Девушка продолжает улыбаться, а ее глаза наливаются таким отчаянием, что оно сваливается на нас сверху и придавливает к земле. Родная мать предпочла видеть дочь мертвой. Лучше похороны ребенка, чем похороны репутации. Такие слова режут лучше скальпеля. Я уверена. Я знаю это.

Вновь перевожу взгляд на Тэмзи, а она смеется.

– Что вы такие кислые? Зато знаете, как теперь моя мамочка живет? Скучно живет. У нее вместо спальни комнатка в клинике. Опомниться она никак не может, бедная. Значит, я прыгнула и живу себе нормально, а у нее травма душевная. – Девушка нервно передергивает плечами и хохочет. – Слабенькая у меня мама. Отец поумнее. Просто сделал вид, что я не выжила. Вот это я понимаю. Вот это выход из ситуации.

Она идет вперед, а я ловлю взгляд Уилла. Парень чувствует то же, что и я. Никто не может услышать подобное и пройти мимо. Такие вещи оставляют следы.

– И вы познакомились…

– …в больнице, – тихо заканчивает Гудмен, поравнявшись со мной. Мы отстаем от ребят, следуя за ними хвостом. – Я тогда в баре подрался. Мне хорошенько лицо разбили, пришлось швы накладывать. Она ждала родителей в приемной после выписки, но никто за ней не пришел.

– О, – только и могу сказать я. Сжимаю крепко кулаки и ощущаю, как внутри у меня все переворачивается и сморщивается, будто на лютом морозе. – Уилл, это ужасно.

– Мы подружились, она даже некоторое время жила у нас дома. Разве Кори никогда о ней не упоминал?

Я качаю головой.

– Нет.

– М-да, странно. Позже я предложил ей разъезжать со мной по стране. Она согласилась. Вот мы с ней и путешествуем уже года два, наверное, если не больше.

– Ты вовремя оказался рядом.

– Со мной такое часто происходит, – парирует Уилл и неожиданно обнимает меня за плечи. Я растерянно смотрю на него, а он смеется. – Ты вся похолодела. Боишься меня?

– Знаешь, в моем мире парни просто так не обнимают девушек, – осторожно говорю я и пытаюсь выбраться из-под руки Уильяма, однако он настроен решительно.

– А кто сказал, что просто так?

– Ты ведь шутишь!

– Я сама серьезность!

Он смеется, а я пихаю его в бок и закатываю глаза.

– Ну где вы там? – возмущается Кори. – Шевелитесь! Пятая авеню не произведет на вас впечатления, если вы не будете обращать на нее внимания.

Улыбаясь, мы с Уиллом нагоняем ребят. Едва я отхожу от Уильяма, рядом тут же возникает Бертрам. Его изумрудные глаза светятся недоумением и чем-то таким, что я не могу разобрать. Парень подхватывает меня под локоть и невесело кривит губы, словно случилось нечто такое, чего он никак не ожидал.

– Ты в порядке? – интересуюсь я. – Видок у тебя не очень.

– Устал просто.

– От меня?

– Разве от тебя можно устать? – спрашивает он, а я смущаюсь. Я скучала по другу так сильно, что сейчас не могу на него насмотреться, как ни стараюсь. Да, он сделал мне больно. Копнул так глубоко, что задел нечто важное. Но сейчас мне все равно. Я готова позабыть обо всем, лишь бы Бенни был рядом.

– Ты выглядишь такой…

– Какой?

– Счастливой, что ли.

– Мне хорошо. Это правда. – Я улыбаюсь. Нью-йоркский ветер путешествует по моему лицу, плечам и вплетается в волосы. Мне уже давно не было так спокойно. – Не знаю, чему именно радоваться.

– Всему радуйся. Я разрешаю.

– Ну как скажешь. Всему так всему.

Рядом оказываются Джесси, Тэмми и Уилл. С другой стороны от Бертрама шагает Кори. Мы решаем, что если и наступать на Нью-Йорк, то вместе. Мы беремся за руки и, смеясь, идем в ногу, покоряя то, что, казалось бы, покорить невозможно.

Джесси вскидывает подбородок и читает с выражением: