Домой приведет тебя дьявол

Хореография насилия, которую мы видим в кино, и быстрое, кровавое насилие в реальности не имеют ничего общего. Первое – это балет кинофильма боевых искусств и точные, быстрые смерти, наносимые героями противнику – плохим ребятам, которые попались на их пути. Второе – это выстрел из дробовика, оставляющий дыру в груди, крокодил, пожирающий кишки жертвы или то, что происходило сейчас перед нами.

Громкое рычание раздалось где-то сзади. И почти сразу же повторилось.

– Это что еще за херня? – в голосе Брайана слышались панические нотки. Я развернулся с пистолетом наготове. Они нас обошли. Нам нужно убить всех, кто попадется на мушку, иначе они убьют нас.

– Родольфо! – сказал Хуанка.

Крик застрял у меня в горле. Впервые в жизни я понял, что такое «мороз продрал по коже». Родольфо шел на нас, его глаза были окутаны темной поволокой. Кожа с его лица словно сползала.

– Расслабься, cabrо́n.Tenemos protecciо́n[319], – сказал Хуанка, выстрелив еще раз.

Откуда-то от машины донесся крик. Это было странно, но я услышал скулеж Родольфо. Потом его голова дернулась в направлении крика, и он зашагал походкой, напоминавшей что-то среднее между бегом рысцой и движениями человека, падающего лицом вперед.

Человек у машины увидел Родольфо и выстрелил в него, после чего нырнул за «Субе́рбан» картеля. Если какие-то пули и попадали в Родольфо, то вредить ему они никак не вредили. Он дико вскрикнул и подпрыгнул, как пума. Я думал, он собирается запрыгнуть на крышу автомобиля, но он пролетел над нею на другую сторону, ударился о человека, выбил из его рук винтовку, которая взлетела вверх и исчезла в ночи.

Я услышал крик, который перешел в бульканье. Прозвучали новые выстрелы. Худосочный человек с короткой стрижкой приблизился к месту, где находился Родольфо, и замер, словно не в силах поверить тому, что видит. Хуанка выстрелил ему в грудь. Страх, который сжимал мой затылок, обрел силу тисков.

Прозвучал еще один выстрел. Человек в бейсболке, джинсах и белой рубашке попал Родольфо в руку, отчего та подалась немного назад, но Родольфо не остановила. Фигуры столкнулись, упали и покатились по земле. Родольфо быстро вскочил на ноги, как дернутая за веревочки кукла из театра марионеток. Одной рукой Родольфо ухватил человека, которого уронил, поднял, подтянул к своему лицу и укусил в щеку. Человек вскрикнул. Родольфо отпрянул от него с куском мяса в зубах.

Человек оттолкнул Родольфо, потом ударил его кулаком в лицо, отчего голова Родольфо развернулась в другую сторону, но ничего более. Родольфо снова притянул человека к себе, на сей раз наклонил голову и укусил того в шею. Когда он поднял голову, из раны в шее хлестала кровь. В боковом свете фар кровь казалась черной.

– Что… что эта за херня такая?

– Eso es un espíritu hambriento[320].

Голодный дух, но в виде трупа человека, смерть которого я видел днем ранее. Это не имело никакого смысла, но события, не имеющие смысла, случаются постоянно.

Укушенный кричал. Из тьмы за машиной по-прежнему раздавались звуки выстрелов, напоминая мне о том, что кто-нибудь может в любую секунду выйти на нас сзади, но спектакль был слишком крут – взгляда не оторвешь. Родольфо время от времени подтягивал человека к себе, чтобы откусить от него очередной кусок, потом отталкивал его. Тот терял силы. Его колени начали подгибаться. Родольфо – остатки того существа, которое прежде было Родольфо, – задержал его на секунду, а потом уронил на землю лицом вниз. Человек не шелохнулся.

Родольфо повернулся к нам. На его тело попал свет, исходящий под углом от фар. Дыра в его животе напоминала разинутую черную пасть. На нижнюю часть его лица стекала кровь – он жевал плоть лежащего на земле человека. Его глаза остановились на нас. Мне хватило света, чтобы разглядеть их. По его окровавленному лицу стекали слезы. Он посмотрел на меня и замер на мгновение. Потом жуткий крик снова вырвался из его рта. Это был крик ярости. Это была агония. Внутри монстра находился человек, который смотрел на мир глазами монстра. Я вспомнил выражение лица El Milagrito и понял, что оба они были нормальными людьми, уловленными телами, предавшими их. Под омертвевшей плотью животного Родольфо все еще оставался человеком. В этом смысле он был похож на меня – загнанный человек, ставший чем-то другим.

Тварь, которая прежде была Родольфо, покрутила из стороны в сторону головой, опустилась на четвереньки и исчезла в ночи. Выстрелы стали реже.

– Он, вероятно, пытается поймать последнего говнососа. Один мертвец внутри, другой – с той стороны машины, двоих, что шли на нас, мы остановили… и пузан там… чувак в желтой рубашке, мудло, у которого только что поели лицо… всего семь. Так что не хватает одного или двух, по крайней мере, по моим последним подсчетам. Я думаю, мы всех их уложим.

– Что это за херня, чувак?! Что за херня? Что за херня? – У Брайана был такой вид, будто он вот-вот потеряет сознание. Его кожа блестела от пота.