Домовой

Сестра напрягла слух и – сама невольно прижалась к брату. В комнате – не Миши, а

её! – послышались чёткие шаги: кто-то прошёлся, а затем пробежал, словно

шаловливый ребёнок. Девочке больше не были неприятны липкие прикосновения

брата, она вообще их не замечала, так как сама вся вспотела от ног до головы.

Ночной гость – а Лиза уже не сомневалась, что это какое-то создание, а не робот или

тем более галлюцинация, – опять едва слышно простучал свою мелодию по дверце

шкафа, а потом забарабанил в неё, тяжело и однообразно. Казалось, до этого он

стучал костяшками кулака, а теперь – ногой.

Девочке живо вспомнилась их старая квартира. Временами местные пьянчуги,

перебрав и утратив способность мыслить – если, конечно, они вообще ею обладали,

– точно так же барабанили в их дверь, наверное, желая попасть к себе домой.

– Вы не туда попали, уходите отсюда, или я вызову полицию.

Ничего не соображая от страха, Лиза в точности повторила слова, которые всегда

говорила пьяницам в таких случаях через запертую дверь. Обычно незваным гостям

этого хватало и, как ни были пьяны, они убирались прочь.

25

Странное дело, после этой рефлекторно брошенной фразы вроде бы ушло и

создание. Прошло какое-то время, а ни стука, ни шагов больше не было слышно.

Лиза задумалась: может быть, секунды для неё растянулись в минуты и ей лишь

кажется, что прошло достаточно времени, а на самом деле пролетело всего

несколько мгновений? Тогда она начала отсчитывать про себя, как метроном, —

один, два, три. . Дойдя до шестидесяти, она остановилась – создание точно ушло.

Набравшись храбрости, она откинула одеяло и забегала испуганными глазами по

комнате. Мутный свет луны скрадывал очертания вещей, но зажигать ночник она не

стала – пока до него дотянешься, пройдёт целая вечность. Шкаф, стол, обои в

расплывчатую ромашку – никаких следов чьих-нибудь ног и вообще ничего

необычного. Девочка повернулась к брату и – не увидела его, так как он опять с

макушкой и пятками завернулся в одеяло. Она полежала немного, глядя в потолок и

приходя в себя, затем положила руку на тряпичный свёрток.

– Ты жив там? Оно ушло.

– А если вернётся? – прогудело из-под одеяла.

– Если б хотело, уже бы вернулось. Или никуда бы не уходило.

Миша высунулся наружу, опасливо посмотрел по сторонам и, перевернувшись на

спину, тоже уставился в потолок.

– Я думал, что задохнусь, фу-у-ух.

– А я думаю, ты прав, это домовой. Наш домовой.

– Почему?

– Я вспомнила мелодию, которую он стучал. Она играла у нашего дебильного соседа

за стенкой.

– Ну да. . Как думаешь, чего он хотел?

– Не знаю.

– Он может прийти ещё?

– Не знаю.

– Может, надо рассказать маме?

– Не надо, ей завтра рано вставать. Да и смысл? Она не верит.

– Вот мы попали. Что же делать?

– Давай спать.

– Я не усну, мне страшно. Что, если он какой-нибудь злой?

26

– Не бойся, если что, я тебя защищу.

– Ну да. . Спокойной ночи.

– Да.

Немного погодя Миша мирно засопел, а Лиза ещё долго не смыкала глаз. Что, если

домовой в самом деле вернётся? И что, если он и правда злой? Она вспомнила

пластмассовую клетку, которая грохнулась на пол, когда Генерал брызнул на камин.

Что ж, если так, то она защитит брата – кто, если не она? – по крайней мере, изо

всех сил постарается. Только кто защитит её?

2.

Когда Лиза проснулась, солнце за приоткрытым окном уже поднялось и утренний

концерт воробьёв, который они давали из яблоневых ветвей, был в самом разгаре.

Миша сопел под боком, отвернувшись к стенке, и разбудить его не могли ни

пронырливые лучи, ни заливистое щебетание.

Откинувшись на подушку, девочка глядела на ясное небо и прокручивала в памяти

вчерашние события: прощание со старой квартирой, новоселье, визит Олега Ильича,

а потом и домового. Последнее происшествие сейчас показалось ей далёким и

несущественным, как ночной кошмар, который теряет свою живость при свете дня.

Куда важнее было всё остальное и в особенности то, что сегодня мужчина опять

пожалует к ним в гости. Она тихо встала, чтобы не разбудить брата, и вышла из

комнаты.

Мама уже уехала на работу, оставив на дверце холодильника записку. «Миша, Лиза,

сходите в магазин и купите продуктов. Курицу и мясо в морозилку не кладите, чтобы

к моему приезду они разморозились и я сразу начала готовить. Кроме этих

продуктов больше ничего не покупайте. Мороженое тоже. Чек принесите. Деньги на

столе. Спасибо». Дальше шёл сухой список продуктов с наименованием и

количеством, как в какой-нибудь товарной ведомости.

– Он больше не приходил? – услышала она позади себя сонное бормотание Миши.

– Ещё нет, но сегодня придёт. . Ой, кто? Ты про кого? – Лиза обернулась.

– Домовой, – по лицу мальчика было видно, что ночная история не даёт ему покоя

до сих пор.

– Не приходил. Зато кое-кто другой придёт, – девочка показала ему записку.

– Мороженое тоже. . Чек. . Раньше мама никогда не просила принести чек.

– Раньше мы её никогда так и не доставали. Это чтоб мы лишнего не купили. Ну и

пусть, обойдёмся без мороженого. А вот что ничего другого не купить, это плохо: у

меня своих денег вообще нет.

– А что ты хотела купить другое?

27

– Скажем, жидкое слабительное и шприц.

– А что такое слабительное?