Домовой

– Ну это такая штука, которую ты проглатываешь, а потом бежишь в туалет. По-

крупному. Очень по-крупному.

– А, я понял. Зачем тебе это?

– И всё-таки ты дурень, каких поискать. Затем, что сегодня мы испечём пирог,

добавим в него слабительного и в качестве извинения угостим им вонючку.

– А-а-а, я понял! Но. . как же мама? Она опять расстроится.

– Ну и что? Посидишь в своей комнате остаток вечера – умрёшь?

– Наверное, нет.

– Не наверное, а точно. За это не переживай. У нас есть проблемка поважнее: нам

придётся раздобыть всё нужное без денег.

– И как нам это сделать? Мы же не можем украсть.

– Украсть? Это как раз можем. Жди тут.

Сходив в прихожую, Лиза вернулась с кожаной курткой, кепкой и шарфом. Она

нарядила во всё это Мишу, отошла назад и смерила его взглядом.

– Чего-то не хватает, – девочка призадумалась. – Не дёргайся, – она взяла брата

за нос и сама как следует дёрнула.

– Ай, ты что, совсем, что ли, того?! – мальчик схватился за порозовевшую пипку и

шмыгнул.

– То, что нужно, – кивнула сестра. – Теперь ты как настоящий больной. Тебе надо

будет всего-то сыграть роль, а я сделаю всё остальное. Сможешь?

– Наверное, – Миша опять шмыгнул, но как-то совсем без энтузиазма. – А за нос

обязательно дёргать?

– Обязательно, – отрубила Лиза. – Так ты убедительней выглядишь.

– Ну ладно, – вздохнул брат. – Чего не сделаешь ради слабительного.

Колокольчик чуть слышно звякнул, и в аптеку вошла девочка с рюкзаком за

плечами. Она осмотрелась и направилась к прилавку, шаркая кедами в безлюдной

тишине. Из недр пёстрого лабиринта лекарств показалась аптекарша, немолодая

женщина со смеющимися глазами и волосатой родинкой на носу. Она стала у кассы и

улыбнулась.

– Здравствуй, девочка, тебе помочь?

28

– Здравствуйте, да. Нет ли у вас слабительного?

– Есть конечно. Тебе какое-то конкретное нужно?

– Да, сильное и жидкое, которое глотают.

– И такое есть. Четырнадцать капель для взрослого, пять – для ребёнка.

Выпиваешь со стаканом воды, и кишечник говорит тебе спасибо.

– Вот да, именно такое нам и нужно.

– Нам?

– Мне. . И шприц, пожалуйста.

– Шприц? Хм, ну хорошо, сейчас принесу.

Поблуждав в лабиринте, женщина вернулась с бело-оранжевой коробочкой и

шприцем в бумажной упаковке.

– Итого с тебя двести сорок шесть рублей.

– Да, сейчас.

Девочка глянула на входную дверь и принялась рыться в рюкзаке.

– Чёрт, ну где же он? – она даже притопнула от нетерпения.

– Тебе помочь? – аптекарша перегнулась через прилавок и заглянула в рюкзак.

– Да нет, спасибо, кошелёк никак не найду, – девочка попыталась улыбнуться. —

Он должен быть зде-е-есь. .

Тут дверь кто-то приоткрыл, да так осторожно, что даже колокольчик не издал ни

звука и можно было подумать, что это вполз какой-нибудь жук. Но нет, в аптеку

зашёл престранного вида мальчик. Он был одет в кожаную куртку, застёгнутую

наглухо, – очевидно, чтобы было не так холодно в этот погожий день. На голове у

него, оттопыривая уши, сидела большущая кепка, похожая на аэродром. Шею

несколько раз удавом обвивал пушистый шарф, а лучше сказать – удавихой, потому

что шарф был женский. Мальчик подошёл к прилавку и шмыгнул носом.

– Здравствуйте, тётенька, у вас есть что-нибудь от простуды?

– Здравствуй, дружок, конечно есть. Девочка, ты не против, если я сначала обслужу

мальчика? Кажется, с ним совсем беда.

– Конечно-конечно, – девочка отодвинулась от прилавка.

– Тебе что-то конкретное нужно от простуды?

29

– Мне. . – мальчик запнулся и почему-то посмотрел на девочку, а та сделала вид,

что этого не заметила. – Нет, просто лекарство какое-нибудь.

– Ну хорошо, скажи точно, что у тебя болит, и я подберу тебе лекарство.

– У меня горло болит, ещё сопли, и ухо стреляет.

При слове «ухо» девочка взглянула на мальчика, точнее на его оттопыренное

пунцовое ухо, и, не удержавшись, прыснула от смеха. Аптекарша подозрительно

поглядела на посетителей – сначала на одну, потом на другого.

– Ну хорошо, сейчас принесу.

Женщина направилась было в свой лабиринт, но остановилась, как будто внезапно

сообразив что-то. Она повернулась, спрятала слабительное со шприцем куда-то под

прилавок и только тогда ушла. Вернулась она с двумя коробочками – одной

красной, а другой жёлтой. Она положила их перед мальчиком и нагнулась к нему.

– Покажи-ка мне свой язык, дружок. Так я пойму, какие именно таблетки тебе

нужны. Если он у тебя красный, то эти, – аптекарша указала на красную коробочку.

– Если жёлтый, то вот эти, – она показала на жёлтую. – Ну а если синий, то тут уж

никакие таблетки не спасут, придётся вызвать твою маму, чтобы она срочно отвезла

тебя в больницу. На операцию.

Мальчик вылупился на неё и сглотнул.

– Давай-давай, открывай рот, и посмотрим, что там у тебя, – женщина даже взяла

мальчика за плечо, видимо, очень за него переживая. – Чем скорее мы поймём, в чём

дело, тем скорее ты вылечишься. Пока ещё не слишком поздно.

Деваться было некуда, и мальчик разверзнул рот.

– У-у-у! Так я и думала, синее неба. Да тут у тебя настоящая лобелия расцвела,

причём в самом запущенном виде.

– Ка. . какая ещё лобелия, – вымолвил мальчик без какой-либо вопросительной

интонации, при этом он весь побелел и даже ухо его перестало пылать.