Домовой

С ужасом глядя на приближающуюся отвёртку, девочка подумала, что вот он,

надвигается её конец. Но нет – к счастью или к сожалению, домовой решил сперва

над нею поизмываться. Он стал тыкать окровавленным остриём перед её лицом,

оставляя на щеках тёмные влажные полосы.

Какое-то время Лиза не мигая смотрела на отвёртку, изо всех сил стараясь не

отпускать бушующие эмоции на свободу. Однако всему есть предел, и вот с её

подбородка капнула слезинка – и девочка заплакала.

Она устала. Долгое время она старалась быть сильной – с собой, с другими, но она

устала. И сейчас ей как никогда хотелось, чтобы пришёл кто-нибудь, рявкнул на неё,

как она на маму, а потом свернул шею этому свихнувшемуся подонку. Но, конечно,

надеяться было не на кого, а теперь не осталось сил надеться и на саму себя.

Лиза сжала веки, а затем послала в мыслях и себя, и весь этот опостылевший мир ко

всем чертям.

– А ну-ка отвали от моей сестры, ты! Пока я сам с тобой не разобрался!

Девочка открыла глаза и увидела Мишу, вооружённого «Идиотом» в твёрдой

обложке и, что не менее важно, в несокращённом издании. Мальчик со всего размаха

шлёпнул книжкой по отвёртке, вихляющейся в воздухе, и она улетела под кровать.

Он пришёл! Не свернул гадёнышу шею, но затея с безобидной книжкой, как и со

скотчем, оказалась лучше не придумаешь.

Некоторое время домовой ничего не предпринимал, очевидно, пребывая в

замешательстве. Лиза решила не тратить драгоценные секунды зря – превозмогая

боль в спине, она кое-как поднялась и вместе с братом ринулась из спальни.

– А как же мама? – пискнул Миша.

117

– С ней нормально, ему нужна не она, а. . я, – Лиза едва не ляпнула «мы».

– Не думайте обо мне! Спасайтесь! – крикнула мама им вслед.

– Миша, я к себе за скотчем, а ты возьми в ванной мамино зеркало, —

протараторила девочка. – Встречаемся, сам знаешь, где.

– Нет, я боюсь, я с тобой, – мальчик был так напуган, что его подбородок ходил

ходуном.

– Не бойся. Бери зеркало, и мигом туда.

– Я. .

– Делай, что я говорю, – сказала сестра суровым тоном, так же как несколько

минут назад маме.

Уже через секунду брата и след простыл.

– Эй, дурачок, – ухмыльнулась Лиза, сунув голову в дверной проём. – Хочешь меня

достать? Ну достань.

Домовой охотно принял предложение. Он схватил с пола «Идиота», который теперь

не выглядел таким уж безобидным, и угрожающе двинулся на девочку. Вот теперь

можно спокойно бежать к себе за скотчем. Спокойно – и изо всех сил.

Когда она домчалась до лестницы, домовой швырнул книжку, и та острым углом

ударила Лизу точно в рану на лопатке. Охнув от боли, она вцепилась в перила и едва

удержалась на ногах. Ей пришлось потратить несколько ценнейших секунд, чтобы

оправиться, и она побежала дальше.

Кажется, домовой отстал. Что ж. . Она не успела докончить мысль, потому что,

ворвавшись в свою комнату, опять грянулась на пол. Потому что существо не

отстало, а, воспользовавшись моментом, незаметно обошло её и натянуло в проходе

полоску скотча, которой дети заклеивали дверную щель.

Больше такого повода она ему не даст! Не успев прийти в себя после падения, Лиза

нащупала моток скотча, который Миша бросил на полу у кровати, с трудом

поднялась на ноги и нетвёрдо вышла из спальни.

Было слышно, как у неё за спиной домовой запрыгнул на стол, взял стакан и

вытряхнул из него карандаши. И тут что-то шарахнуло девочку в висок, да с такой

силой, что у неё подогнулись коленки и она в очередной раз повалилась на пол.

Кровь из раны залила половину лица, но и одним глазом она хорошо видела, как

скотч, выскользнув из её пальцев, покатился к лестнице. Она неуклюже прыгнула за

ним, словно подбитая кошка, и всё-таки поймала у самых ступенек.

После каждого нового падения подъём на ноги давался всё сложнее, и сейчас

девочке пришлось приложить для этого столько усилий, что, казалось, в следующий

раз она уже точно не встанет. Перед тем как двинуться дальше, она сердито пнула

118

небьющийся стакан, который валялся у неё под ногами. При ударе он и правда не

разбился – чего не скажешь о её изуродованном лице.

Спустившись вихляющей походкой вниз, Лиза обнаружила в прихожей

запыхавшегося Мишу. Взглянув на её окровавленный, мгновенно заплывший глаз,

он вмиг из пунцового сделался белее мела.

– Что с тобой?

Она ничего не ответила. Выхватив у мальчика зеркало, она сунула ему в руки скотч и

за шкирку втащила его в темноту и холод заброшенных комнат.

– Теперь слушай. Сейчас я его отвлеку, а ты выйдешь отсюда, закроешь дверь на

замок и заклеишь щели скотчем. Ты понял?

– Нет, я не пойду, он тебя тут убьёт, а потом меня, – брат обвил сестру руками, да

так крепко, что у неё перехватило дыхание.

– Так надо.

– Я не хочу от тебя отходить, нет.

– Делай, как я говорю, – сестра опять применила свой суровый тон.

Однако брат был так напуган и так переживал за неё, что даже кнут на него не

подействовал.

– Да отцепись ты, – Лиза взяла мальчика за ухо, и только так ей удалось отлепить

его от себя. – Послушай. Помнишь, как в аптеке? Ну, с ухом. Мы были как будто по

одному, но мы всё равно были вместе. И мы победили. Победим и сейчас. Но ты

должен сделать, как я прошу.

– Ну. . ну да. . Но. .