Домовой

Ну и проснулась, даже светать не начало. Полежала впотьмах, прислушиваясь к шорохам спящего дома — в подполе шуршали мыши, за стеной слышалось мужское похрапывание в два голоса. Гришка сопел громче, Стас — басовитее. Запах смолы вроде бы даже усилился. В трубах гудела вода — в сенях стояла печь, но сейчас батареи были уже почти холодные. Впрочем, под тяжелым пуховым одеялом было тепло.

Так и не выяснив, что же меня разбудило, я снова закрыла глаза, погружаясь в сон.

Глава 7

Наверное, это где-то в подкорке записано, что для любого важного дела требуется вставать ни свет ни заря. Только я закрыла глаза, как меня тут же разбудили. Уже одетый Гришка едва не приплясывал от нетерпения и явно тяготился моим сонным состоянием, два раза сняв и надев куртку и проверив трижды собранные сумки.

— Алис-са! — с явными шипящими интонациями торопил он, пока я собиралась и завтракала. — Ну сколько можно?

— Куда ты так торопишься? — зевнула я. Состояние было какое-то непривычное — словно я не спала, а шаталась неизвестно где и теперь очнулась. В глаза будто песка насыпали. В пять тура мне казалось несусветной глупостью тащиться в лес. Странно для меня, но факт.

Наконец, сдавшись под напором парня, я вышла следом за ним в темноту. На улице только-только начало светать — солнце еще не вставало, но небо уже едва заметно выцвело, воздух стал серо-прозрачным, позволяя различить то, что без волчьего зрения раньше заметно не было и предметы приобрели четкие чернильно-черные очертания.

Поселок еще спал, даже собаки и те не гавкали, улицы были пустынны и потому звук работающего снегохода казался особенно громким.

Зябко ежась — хотя холодно не было — я села позади Гришки и уткнулась ему в плечо, пробормотав прежде, чем мотор взревел:

— Можно подумать, от нашего шума все зверье не разбежалось. Какая разница, приедем мы в шесть утра или в десять?!

Выехав за поселок, мы напрямки выскочили на трассу и уже оттуда — привычно соскочили на проселочную дорогу. Места были знакомы — мы ездили тут летом, когда мне понадобился камень для печки, поэтому я слегка взбодрилась, заинтересованно высунув нос из парки. Дорога была накатанной — две линии от полозьев угадывались без труда и снегоход без проблем следовал по проторенной дороге прямиком к летней сторожке Стаса. Теперь там временно обретался незнакомый мне Захар — когда мы подъехали, его снегоход уже стоял под навесом, хотя и присыпанный недавно прошедшим снегом. В доме тоже холодно — никто не топил печь несколько дней, заготовленные дрова лежали рядом, в ящике, а на одном из стульев небрежно брошенная, висела мужская куртка.

— Он уже с неделю на трассе с полицейскими дежурит, — пояснил Гришка на мой удивленный взгляд. Мы затащили вещи внутрь и переоделись. — Они каждый год облавы устраивают, там на семьдесят втором километре еще одна сторожка. Так что вряд ли пересечемся, зря Стас ему звонил…

— Караулила лиса курятник, да медведь стену проломил, — ехидно прокомментировала я, просовывая голову в горловину свитера — колючего, но теплого.

— Позволить местным охотиться проще, чем нанимать специальные бригады для сокращения популяций, — пожал плечами Гришка. — Еще в советские времена, мне батя рассказывал, решили гайки закрутить. Ну, пару человек посадили, конечно, не без этого. Народ у нас и сейчас-то дикий, город далеко, цивилизации почти никакой, а тогда совсем… Дорогу-то уже в девяностые проложили…

Он еще раз проверил ружье, скептически посмотрел на меня и, вздохнув, вытащил из-за пояса штанов нож. Я не слишком довольно его взяла. Обращаться с оружием я не умела и до сих пор всегда обходилась когтями. Но теперь выхода не было. Слушая Гришку вполуха, я закрепила ножны на бедре.

— … Поначалу возмущались сильно, потом пакостить начали — то воды в бензобак зальют, то собак потравят, — продолжал между тем Гришка. Одевшись, мы снова вышли на улицу, где уже совсем рассвело. Понизу, под деревьями еще пряталась мгла, но небо впервые за несколько дней сияло пронзительно-голубым. — Но в лесничестве, конечно, тоже терпеть это не стали — и пошло-поехало. Такая тут заварушка приключилась, чуть не гражданская война. Говорят, где-то даже блиндаж в лесу остался — он, правда, еще от немцев, но тогда наши его быстро оприходовали, чтоб, значит, от лесников прятаться. Почти год так прошел, а к лету начали плоды пожинать — без охотников зверью вольготно жилось, так волки с кабанами так расплодились, что спасу не было! Тех, кто в блиндаж ушел, говорят, так и не нашли, а лесничеству пришлось охотников нанимать, чтобы самих не сожрали. Местные конечно, им это до сих пор вспоминают, так что…