Домовые, русалки и другие загадочные существа

А вот чего водяной никогда не любил, так это сетей. Если выйдут рыбаки на такую ловлю, то им несдобровать. В лучшем случае потеряют они свои снасти, а в худшем – могут и сами погибнуть, запутавшись в расставленных ими же сетях. Но человека не зря отличают сметка и сообразительность. Находил он способы договариваться с духом рек и озер. Это была ежемесячная дань водяному. Если рыбалка проходила удачно, то самая крупная рыба отдавалась ему. Не жалели люди и откормленных жирных гусей: такому красавцу без сожаления рубили голову и бросали упитанную тушку в воду. После этих даров рыбалка была спокойной и вольготной, а утонувших становилось меньше.

Главную свою резиденцию водяной обычно размещал под колесом мельницы. Здесь вода никогда не застаивалась, а в речном дне вымывалось большое углубление. Подводный владыка строил в этом месте роскошные палаты, которые не уступали царским. В огромной зале устанавливалось каменное ложе, оно покрывалось тиной и украшалось лилиями.

В летнюю пору не бывало ночи, чтобы водяной не появлялся над водной гладью. Поскольку обратиться он мог хоть в птицу, хоть в зверя или рыбу и даже в человека, то никто и не знал, кем в эту ночь он представится. Иногда и сам водяной, в зависимости от своего душевного состояния, определялся с образом только перед тем, как покинуть покои. Любил он поплавать в лунную ночь, порезвиться в воде. В это время никто его не видел, а потому сом в качестве наездника был ему не нужен: сам с собой он в солидность не играл и царское величие не изображал. Являл водяной тут свою истинную суть, становясь лихим и отчаянным покорителем вод.

Жизнь водяного была тесно связана с определенными временами года. По осени, когда начинали дуть холодные ветры, когда первый снег укрывал землю, он устраивался отдыхать на своем удобном ложе, так как зимой делать на подведомственной территории нечего. Озера, реки, пруды и болота покрываются слоем льда, а сверху еще и снег ложится. Пробиваться на божий свет из подводного мира трудно, да и ни к чему. Укутывался водяной тиной и засыпал до весны. Все подвластные ему духи делали то же самое, а вот для рыб наступало раздолье. Резвились они без строгого присмотра до марта-апреля, пока теплые солнечные лучи не начинали растапливать ледяную корку.

В это время водяной открывал глаза, потягивался и сбрасывал с себя тину. Вставал во весь рост и громко хлопал в ладоши. Трещал тогда весенний лед, шел по реке, освобождая водную стихию от крепкого ледяного панциря. Люди, догадавшись о том, что водяной проснулся, тащили к воде разные подарки да гостинцы, понимая, что владыка после зимний спячки голоден и зол. Здесь были и куры, и утки, и свиньи. Некоторые особенно заинтересованные в покровительстве хозяева вели коров и лошадей. Все это безжалостно резалось и бросалось в воду в знак уважения к властителю подводного мира. Тот не отказывал никому – подарки принимал, но не торопился оказывать милость и выказывать расположение. Чтобы удостоиться молчаливого согласия на богатый рыбный улов и безопасное плавание в воде, человек был обязан каждый месяц оставлять дары водяному. Иначе тот мог рассердиться и отказать в своей симпатии и благосклонности.

Лето было пиком безраздельного владычества водяного. В этот период года он руководил подводным миром строго – любое его распоряжение выполняли беспрекословно. На день Ивана Купалы (7 июля) владыка водных глубин набирал такую силу, что, пожалуй, мог и лешего за пояс заткнуть. В лунную ночь он иногда встречался с этим духом, пробовался с ним силой. Тогда шумел лес, трещали деревья, поднимались гребни волн на речной да озерной глади. Бились властители, но ближе к утру все же расходились миром, так и не выяснив, кто более силен и могуч.

На Петров день (12 июля) водяной снова принимал подарки от рыбаков. Тот же, кто не проявлял должного уважения, мог оказаться и без лодки, и без сетей уже на следующий день. Но поступал так всесильный дух не от жадности или капризности, а только для того, чтобы не уронить своего авторитета в глазах подданных и простых смертных.

Ближе к октябрю его пыл и свирепость постепенно утихали, он становился более спокойным и покладистым. Даже рыбы в это время переставали бояться владыку – не до них ему было в эти осенние дни. Подбивал он итоги своей работы за летний период, решал вопросы благоустройства на зиму своих подданных, да и себе место готовил тщательно и скрупулезно. Ну а к концу октября погружался подводный владыка в долгий и спокойный зимний сон.