Дон-Аминадо

Я в мире все, покорствуя, приемлю.
Чтоб самый мир осмыслить и постичь.
Иван Ильич желает сесть на землю.
Я говорю: садись, Иван Ильич!

По всем его движениям и позам
Я понимаю, это — крик души.
 Он говорит: хочу дышать навозом!
Я говорю: действительно, дыши!

Он говорит: я заведу корову.
Я говорю: конечно, заводи!
И, веря ободряющему слову.
Он чувствует стеснение в груди.

Так высказаться мученику надо.
Так нужен этот дружеский жилет.
Он говорит: представь себе! Канада!
Мохнатый плащ! Ботфорты! Пистолет!

Я жизнь дам иному поколенью.
Я населю величественный край!..
С участием к сердечному волненью
Я говорю: конечно, населяй!

А через час, беспомощней сардинки.
Которая не может ничего.
Он вновь стучит на пишущей машинке
И курит так, что страшно за него!

1921

ТРУЖЕНИКИ МОРЯ

«Уж небо осенью дышало»,
Уже украли покрывало
С террасы казино.
И ветер, в злости беспечальной.
На крыше флаг национальный
Уже сорвал давно.
Тромбон, артист с душой и вкусом.
Бродил с большим и страшным флюсом
На правой стороне.
Уже не ждали ветра с юга
И ненавидели друг друга,
И жили в полусне.
Рыжеволосая актриса
Избила туфлею Париса,
И он ходил, как тень.
Вино, что день, то было жиже.
И все мечтали о Париже,
Когда кончался день.
Но общей связаны порукой,
Все говорили с тайной скукой.
Участвуя в игре:
Ах, все зависит от циклона.
Пройдет циклон, разгар сезона
Наступит в сентябре.
А море бешено кидалось.
Лизало берег, возвращалось.
Чтоб закипеть опять,
Купальню смыть назло французу,
И на песок швырнуть медузу
И на песке распять.
И ночью снилась небылица.
Далекий вальс и чьи-то лица,
И нежность чьих-то глаз,
И ненаписанные стансы,
И трижды взятые авансы
Под стансы и рассказ.
И море снилось, но другое.
Далекое и голубое.
И милый Коктебель.
Курьерский поезд петербургский.
Горячий борщ, конечно, в Курске,
И северная ель.
Скорей, скорей! Уж Тула — справа.
Вот старый Серпухов. Застава.
Мгновенье… и — Москва.
— Пожа-пожалте, прокатаю! —
И вдруг я смутно различаю
Не русские слова.
И, слышу, снова бьет Париса
Рыжеволосая актриса.
Должно быть, за циклон.
Который в море хороводит.
Madame! Не бейте! Все проходит,
И все пройдет. Как сон.

1920

СЕМНАДЦАТОЕ СЕНТЯБРЯ