Дон-Аминадо

Сладок дух магнолий томных.
Тонет в звездах небосклон,
Я найму убийц наемных,
Потому что… я влюблен!
И когда на циферблате
Полночь медленно пробьет,
Я вонжу до рукояти
Свой кинжал ему в живот.
И, по воле Провиденья
Быстро сделавшись вдовой.
Ты услышишь звуки пенья.
Звон гитар во тьме ночной.
Это будет знак условный.
Ты придешь на рокот струн.
И заржет мой чистокровный.
Мой породистый скакун.
И под звуки серенады.
При таинственной луне,
Мы умчимся из Гренады
На арабском скакуне!..
Но чтоб все проделать это.
Не хватает пустяка…
— Выйди замуж, о, Нинета,
Поскорей за старика!..

РУССКАЯ ЛЮБОВЬ

Позвольте мне погладить вашу руку.
Я испытываю. Маша, муку.
Удивительная все-таки жизнь наша.
Какие у вас теплые руки. Маша.
Вот надвигается, кажется, тучка.
Замечательная у вас. Маша, ручка.
А у меня, знаете, не рука, а ручище.
Через двести лет жизнь будет чище.
Интересно, как тогда будет житься.
Вы хотели бы. Маша, не родиться?
Не могу больше. Маша, страдать я.
Дайте мне вашу руку для рукопожатья.
Хорошо бы жить лет через двести.
Давайте, Маша, утопимся вместе!..

1927

ЭМИГРАНТСКАЯ ОДА

«О, ты, что в горести напрасно».
Меняя жалоб вариант.
Ежеминутно, ежечасно,
На Бога ропщешь, эмигрант!

Заткни роскошные фонтаны. —

Не натирай души мозоль.
Не сыпь на собственные раны
Свою же собственную соль.

Не пялься в прошлое уныло.

Воспоминанья — это дым.
Не вспоминай о том, что было.
И не рассказывай другим.

Не мни прикидываться жертвой.

Судьбы приемлющей удар.
И не клянись, что фокстерьер твой
Был в оно время сенбернар.

Себя на все печали в мире

Монополистом не считай
И нервным шагом по квартире
В минуты гнева не шагай.

О жизни мелкобуржуазной

Слезы насильственной не лей.
И десять раз в году не празднуй
Один и тот же юбилей.

Не доверяй словам красивым

И не предсказывай конец.
Не пей рябиновку с надрывом,
А просто пей под огурец.

И ты не думай, что настанет —

И грянет гром, и вспыхнет свет…
Весьма возможно, что и грянет.
Но ведь возможно, что и нет.

А посему не злобствуй страстно

И не упорствуй, как педант,
«О ты, что в горести напрасно»
На Бога рошцешь, эмигрант!

Но возноси благодаренья

И не жалей хороших слов
За то, что в час столпотворенья,
Кровосмешенья языков

Ты сам во столп не обратился,

Не изничтожился в тоске,
Но вдруг от страха объяснился
На столь французском языке.

Что все французы испытали

Внезапный приступ тошноты,
И сразу в обморок упали —
И им воспользовался ты!..

1927–1933

А. А. АЛЕХИНУ