Дон Кихот

Письмо Санчо Пансы к его жене Тересе Пансе:

Ну, милая Тереса, теперь уже недолго мне дожидаться губернаторства. Только оно вскочит мне в хорошую порку. Всего этого ты не поймешь сейчас, дорогая жена, но в другой раз я объясню тебе все подробно. Да будет тебе ведомо, Тереса, что я твердо решил, что ты должна разъезжать в карете, а пешком пусть ходит кошка за мышами. Ты жена губернатора, — смотри же, не позволяй никому наступать тебе на пятки. При сем посылаю зеленый охотничий кафтан, который мне пожаловала сеньора герцогиня; постарайся его переделать на корсаж и юбку для нашей дочки. О господине моем Дон Кихоте в здешних краях говорят, что он, хотя и сумасшедший, но умник, хотя и чудак, но забавник. Прибавляют, что я ни в чем не уступаю моему сеньору. Побывали мы в пещере Монтесинос, и мудрый Мерлин, желая избавить Дульсинею Тобосскую, которую на родине все называют попросту Альдонсой Лоренсо, от чар злых разбойников, избрал меня в ее освободители. Я должен нанести себе три тысячи триста ударов плетью, и тогда она будет освобождена. Смотри только, никому не говори об этом. Коли вынесешь на люди свои дела, один тебе скажет — черное, а другой — белое. Через несколько дней я отправляюсь на свой остров. Очень мне хочется нажить побольше денег. Говорят, впрочем, что и все вновь испеченные губернаторы пылают таким желанием. Когда я обживусь на новом месте, непременно напишу тебе, стоит ли тебе приезжать или нет. Серый чувствует себя хорошо и шлет тебе поклоны. Я ни за что не расстанусь с ним, хотя бы меня произвели в турецкие султаны. Герцогиня, моя госпожа, тысячу раз целует тебе ручки, а ты передай ей две или три тысячи поцелуев. Любезные слова, как говорит мой господин, обходятся дешево. На этот раз господу богу не угодно было послать мне чемоданчик с червонцами. Но ты не огорчайся, милая Тереса. Подожди немного: вот стану я губернатором, так мы с тобой набелим полотна. Ну, словом, так или иначе, а я сделаю тебя богатой.

_{Твой муж, губернатор}

_{Санчо Панса.}

Прочитав письмо, герцогиня сказала:

— Письмо отличное, но в одном месте наш добрый губернатор немного сбился с пути истинного: там, где он высказывает такое сильное корыстолюбие. Боюсь, как бы цветочки не завяли прежде, чем успеют расцвести. Ведь жадность рвет мешок, а корыстолюбивый правитель не может творить правый суд.

— Да я совсем не то хотел сказать, сеньора, — ответил Санчо. — Впрочем, если вашей милости кажется, что письмо написано не так, как следует, — давайте порвем его. Боюсь только, чтобы другое не вышло еще хуже. Трудно мне полагаться лишь на мои собственные мозги.

— Нет, нет, — возразила герцогиня, — письмо написано отлично, и мне хочется показать его герцогу.

С этими словами она направилась в сад, где было решено обедать в этот день.