Дон Кихот. Часть 1

– Его звали, – ответил священник, – Руя Перес де-Виедма; он был уроженцем одного городка в Леонских горах. Он рассказывал мне об одном событии, происшедшем с его отцом и братьями, происшествии, настолько необыкновенном, что я счел бы его за одну из тех историй, которые рассказывают старухи, сидя зимой у огонька, если бы мне рассказывал о нем человек менее искренний и менее достойный доверия. Он мне говорил, что его отец поделил свое состояние между тремя сыновьями, дав им при этом советы лучше катоновских. Помню только, что на военном поприще, выбранном моим знакомым, он имел такой успех, что через немного лет за свою храбрость и прекрасное поведение и без всякой другой поддержки, кроме своих достоинств, он получил чин пехотного капитана и в скором времени был бы пожалован чином полковника. Но в эту пору судьба вооружилась против него; в то время, когда он ожидал всех ее милостей, ему пришлось испытать всю ее суровость. Одним словом, он лишился свободы в тот счастливый и славный день, когда многие возвратили ее себе в день битвы при Лепанто. Я же потерял ее при Гулетте, и после целого ряда различных приключений мы стали товарищами в Константинополе. Оттуда он был отвезен в Алжир, и я знаю, что там с ним случилось одно из самых необыкновенных приключений, какие только когда-либо происходили на свете. Продолжая в том же роде, священник подробно рассказал историю капитана и Зораиды. Аудитор слушал этот рассказ с таким вниманием, что действительно в эти минуты был более, чем когда-либо настоящим аудитором. Но священник рассказал историю только до того места, когда бежавшие христиане были ограблены французскими пиратами; он остановился, описав тяжелое и горькое положение, в котором остались после этого его товарищ и прекрасная мавританка, добавив, что он не знает, что с ними случилось потом, удалось ли их высадиться в Испании, или французы увезли их с собою.

Все рассказанное священником было очень внимательно выслушано капитаном, наблюдавшим за всеми движениями своего брата. Последний же, увидав, что священник окончил свою историю, глубоко вздохнул и воскликнул с влажными от слез глазами:

– О, господин, если бы вы знали, кому вы рассказали эти новости, какие нежные струны моего сердца затронули вы! Несмотря на всю мою сдержанность и мое благоразумие, ваш рассказ вызвал эти слезы на мои глаза. Этот мужественный капитан – мой старший брат; он, как одаренный более сильной душой, чем я и другой мой брат, и возвышенными мыслями, выбрал славную военную службу из тех трех поприщ, которые предложил нам наш отец. Да, это было действительно так, как рассказывал вам ваш товарищ, рассказ которого вам показался похожим на сказку. Я выбрал дорогу письменной деятельности, на ней Бог и мое прилежание помогли мне достигнуть той должности, которую, как видите, я занимаю теперь. Мой младший брат теперь в Перу; он так богат, что не только прислал обратно мне и моему отцу ту часть состояния, которая ему досталась, но даже дал моему отцу средства не стеснять своей природной щедрости, и я сам, благодаря ему, мог продолжать свое учение, живя в более приличной обстановке, и легче достигнуть моего теперешнего положения. Мой отец жив еще, но умирает от желания узнать, что сталось с его старшим сыном, и в постоянных молитвах просит Бога, чтобы смерть не закрыла его глаз прежде, чем он увидит глаза своего сына. Но меня удивляет то, что мой всегда такой благоразумный брат не подумал во все время своих скитаний, горьких и счастливых событий послать о себе весть своему семейству. Нет сомнения, что если бы мой отец или кто-нибудь из нас знал об его судьбе, то ему не пришлось бы ожидать чудесной тростниковой палки, чтобы получить выкуп. Теперь же меня тревожит мысль о том, что сделали с ним французы, выпустили ли они его на свободу или предали смерти, чтобы скрыть свой грабеж. Оттого-то мое путешествие, начатое мною с такою радостью, будет с этой поры полно грусти и тоски. О, мой милый брат, если бы кто сказал мне, где ты теперь, чтобы я мог отправиться и освободить тебя от мучений, хотя бы мне пришлось взять их на себя! О, если бы кто принес моему старому отцу весть о том, что ты еще жив, хотя бы ты был в подземной темнице, более глубокой, чем берберийские тюрьмы! Все его богатства, богатства мои и моего брата сумели бы извлечь тебя оттуда. И ты, прекрасная и великодушная Зораида, зачем не могу вознаградить тебя за добро, которое ты сделала моему брату? Зачем я не могу присутствовать при возрождении твоей души, при твоей свадьбе, которая завершила бы наше счастье!