Дон Кихот. Часть 2

Дон-Кихот и Санчо, следуя приглашению, отправились к месту, где уже был расставлен и открыт театр марионеток, снабженный бесчисленным множеством зажженных восковых свечек, которые придавали ему роскошный и блестящий вид. Подойдя к балагану, дядя Петр спрятался позади его, потому что он сам управлял механическими фигурами, а мальчик, слуга дяди Петра, встал на виду у публики, чтобы служить толкователем и объяснять тайны представления. Мальчик держал в руке палочку, которою указывал появлявшиеся на сцене марионетки. Когда все находившиеся в корчме разместились перед театром, большинство стоя, и когда Дон-Кихот, Санчо, паж и кузен уселись на лучших местах, толкователь начал говорить то, что услышит или прочитает тот, кто захочет прослушать или прочитать следующую главу.

Глава XXVI В которой продолжается хорошенькое приключение с марионеточным актером вместе с другими поистине очень хорошими похождениями

Замолкли все троянцы и тиряне,[102] я хочу сказать, что все люди, глава которых были устремлены на театр, как говорится, впились в рот толкователя этих чудес, когда за сценой вдруг зазвенели литавры, затрубили трубы и заиграли рожки. Когда музыка умолкла, мальчик громко и пронзительно заговорил: «Эта правдивая история, которую здесь изображают перед вашими милостями, заимствована слово в слово из французских хроник и испанских романсов, переходящих из уст в уста и повторяемых ребятами среди улиц. Она трактует о свободе, которую возвратил господин Дон Ганферос своей супруге Мелизендре, находившейся в плену в Испании, у мавров, в городе Санеуэнье: так звали в те времена город, который теперь называется Сарагоссой. Посмотрите, как Дон Ганферос играет в триктрак, как говорится в песенке:

«Ганферос сидит, в триктрак играя;
О Мелизендре он и позабыл уж».[103]

Актер, которые является там с короной на голове и скипетром в руке, это император Карл Великий, мнимый отец этой Мелизендры, который, раздраженный пренебрежением и бездействием своего зятя, принимается упрекать его. Заметьте, как запальчиво и раздражительно он его бранит» можно подумать, что он хочет дать ему хорошую встрепку своим скипетром» есть даже писатели, которые уверяют, будто он и в самом деле исколотил его. Наговорив ему разных разностей по поводу опасностей, которым подвергнется честь Ганфероса, если он не постарается освободить свою супругу, он, говорят, прибавил:

«Сказал довольно я; так берегись же».[104]

Melisendra esta en Sansuena,
Vos en Paris descuidado;
Vos ausente, ella muger;
Harto os be dicho, miradlo.

Теперь смотрите, как император отворачивается и оставляет Дон Ганфероса раздосадованным, и как этот последний, кипя гневом, опрокидывает стол с триктраком, требует, чтоб ему скорее подали оружие, и просит своего кузена Дон Роланда одолжить ему прекрасный меч Дюрандаль. Роланд не хочет одолжить его ему, а предлагает взамен разделить с ним предстоящий поход, но отважный и раздраженный Ганферос не хочет принять его предложения; он говорить, что один способен освободить свою жену, хотя бы она была зарыта в глубочайших недрах земли; после этого он вооружается, чтоб сейчас же пуститься в путь.

Теперь, ваши милости, обратите внимание на появляющуюся вон там башню. Есть предположение, что это одна из башен Сарагосскаго альказара, называемаго ныне Альхафериа. Появляющаяся на балконе дама в мавританском костюме есть бесподобная Мелизендра, которая много-много раз находила на балкон глядеть на дорогу, ведущую во Францию, и, переносясь воображением к Парижу и к своему супругу, утешала себя таким образом в рабстве. Теперь вы увидите новое приключение, какого, быть может, никогда не видывали. Видите этого мавра, который волчьим шагом приближается к Мелизендре, не произнося ни слова и приложив палец к губам? Ну, так смотрите, как он ее целует в губы, и как она отплевывается и вытирает рот рукавом своей белой рубашки, как она горюет и с отчаяния рвет свои прекрасные волосы, точно они виноваты в ее несчастьи. Смотрите еще на этого важного человека в тюрбане, который прохаживается по коридорам: это Сансуэньский король Марсилио,[105] который видел наглость мавра. Он тотчас же приказывает, несмотря на то, что этот мавр его родственник и большой любимец, арестовать его и дать ему двести ударов кнутом, гоняя его по улицам города с глашатаем впереди и алгвазилами позади. Посмотрите, как идут исполнять приговор, хотя проступок едва совершен, дело в том, что у мавров нет очной ставки между заинтересованными сторонами, нет свидетельских показаний и апелляций, как у нас.