Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника

Конечно, большинство рыцарей рано или поздно погибали в сражениях. Но смерть мало пугала: мальчикам-дворянам с пеленок внушали, что они обречены сложить голову в бою. Вопрос не в том, умереть или не умереть. Главное – как умереть. И рыцари порой сознательно искали смерти – но смерти почетной, славной и героической. Согласно рыцарскому кодексу чести, уступить естественному страху смерти – значило отречься от права на особое положение в обществе, от права на избранность.

В свою очередь это сознание избранности порождало обостренное восприятие таких понятий, как справедливость и несправедливость. И мятежные рыцари считали, что возведение на престол Энрике Трастамарского – дело справедливое.

Главное было – заручиться согласием дона Энрике стать вождем. И мятежники такое согласие получили.

Глава 5

Та апрельская ночь, когда Энрике Трастамарский сбежал от короля Педро, надолго осталась в памяти жителей Севильи. «Ночь страшных знамений» – так ее прозвали в народе.

Ветра не было, но по черному небу в зловещей тишине мчались мглистые облака. Временами их озаряли сполохи беззвучных бело-красных молний. Полчища летучих мышей – упырей и нетопырей – зигзагами носились по городским кварталам, невесть как проникая в жилища, будто потревоженные души умерших. Чуть ли не все филины Андалусии разом слетелись в Севилью из окрестных лесов: их плачи и стоны доносились с церковных колоколен, тоскливыми эхом оглашая чердаки домов.

Дон Хуан де Тенорио лихорадочно бегал по своему кастильо.

– Ну?! Какого дьявола ты стоишь? – набросился он на дрожащего от страха Пако.

– В-ваша св-ветлость, – начал Пако, стуча зубами при каждом слове. – Помилуйте… Но выходить в такую ночь, да еще одному…

– Вон! Да поживей, скотина! – заорал дон Хуан. – Не все ли тебе равно, где подыхать – здесь, в моем кастильо, или на улице, от руки грабителя?

– Воля ваша, а уж лучше убейте меня тут, – взмолился Пако.

– Вот ведь трус, – горестно вздохнул де Тенорио. – Идти-то всего две улицы!

Утром дон Хуан, вернувшись чуть живым из королевского замка, послал Пако к перекупщику и заимодавцу Натану Бен Иегуде, поручив слуге привести еврея в кастильо де Тенорио. Дело в том, что королевский обер-келлермейстер решил бежать из Севильи.

Дон Хуан, в отличие от Энрике, понятия не имел, в какие края он отправится в сопровождении своего единственного слуги. Может быть, на родину Пако, в Арагон?.. Сейчас важно было достать денег, и потому де Тенорио намеревался срочно продать перекупщику свое фамильное кастильо – за любую мало-мальски приемлемую цену. К обеду Пако вернулся в одиночестве – Натан просил передать дону Хуану, что придет к нему, как стемнеет. И вот уже полночь, а перекупщика все нет и нет…

У Тенорио не выдержали нервы.

– Сию же минуту приволоки мне этого еврея! – проревел он.

В этот момент раздался стук чугунного кольца о деревянные ворота кастильо.

– Слава Всевышнему! – вскричал Дон Хуан, простирая руки к распятию. – Он явился!

Пако, очень довольный тем обстоятельством, что ему не придется покидать дом в такую страшную ночь, побежал открывать.

Слуга вернулся ни жив ни мертв – как говорится, краше в гроб кладут. За ним следовал человек, одетый во все черное. Черный плащ, черные сапоги… И – черный капучоне с прорезями для глаз.

– Натан, пес ты паршивый, – с укоризной молвил дон Хуан. – Какого черта ты заставляешь благородного кабальеро ждать тебя целый день?

– Я не Натан, – послышался глухой голос незнакомца.

– Так кто же вы? – шевельнул вмиг помертвевшими губами де Тенорио.

– Я один из тех, кто вечно молод, вечно счастлив и вечно непобедим, – медленно произнес полночный гость.

Дон Хуан отступил в ужасе, а его верного Пако тут же след простыл. Хозяин кастильо и таинственный визитер остались с глазу на глаз.

– Иезус Мария! Значит, вы – хранитель Грааля [15] !

– Я пришел к тебе, дон Хуан де Тенорио, по воле твоего отца, дона Алонсо де Тенорио, одного из приоров нашего братства.

– Что! – воскликнул дон Хуан. – Мой отец погиб много лет назад!

– По некоторым причинам я не мог явиться раньше, – сказал визитер. – А теперь молчи и слушай!

С этими словами незнакомец протянул дону Хуану серебряный перстень с черным камнем.

– Этот перстень, освященный в святом Граале, велел передать тебе твой отец, перед тем как его душа покинула тело. Черный агат будет помогать тебе и хранить тебя. Но лишь до тех пор, пока ты не совершишь три роковых злодеяния.

– Какие же это… деяния? – испуганно спросил де Тенорио, надевая перстень на безымянный палец правой руки.

– Запоминай! – сурово начал пришелец. – Ты будешь безнаказанно творить свои дела, но однажды, по собственной воле, ты лишишь жизни беззащитную женщину, мать десятерых детей. Это будет первый роковой день в твоей жизни.

– А дальше? – с замиранием сердца спросил де Тенорио.