Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника

– Знаю, – отмахнулся дон Педро. – Ты там натворил дел. Королева Джиованна прислала гонца и требует твоей выдачи. Если, конечно, ты объявишься на подвластной мне территории. Но ты ведь не объявишься, верно? Ты же пошел ко дну вместе с генуэзским нефом.

Дон Хуан насторожился. Куда клонит Педро Жестокий? Какую участь он ему уготовил?

– Вы еще не знаете всего, государь, – тихо промолвил де Тенорио.

И он принялся излагать события последних часов.

– А ты все такой же озорник, – не то с одобрением, не то с иронией покачал головой дон Педро. – Что касается посланника Франции де Ла Мота, то я и сам подумывал о том, чтобы казнить его. Или выдворить вон. А приключение с доньей Анной – просто забавный анекдот. Иное дело – старый командор Гонзаго. Он личность легендарная, его любят в Севилье. И у него, помимо доньи Анны, еще есть трое сыновей. Все они – преданные мне рыцари. Я не могу отказать им в желании прикончить тебя в отместку за убийство их отца.

Наступило тягостное молчание. Дон Хуан понимал, что в эту минуту решается его судьба. Король пристально смотрел на него.

– Скажи мне вот что, Хуан. Кто я, по-твоему, такой?

Де Тенорио растерялся, чувствуя скрытый подвох.

– Вы – дон Педро Бургундский, законный повелитель Кастилии и Леона, – неуверенно выговорил он.

– Это звучит скучно, – поморщился самодержец.

«Смелей!» – подстегнул себя дон Хуан.

– Ты – король дон Педро Жестокий! – дерзко выкрикнул он.

Никто никогда не смел бросить в лицо кастильскому тирану его всенародное прозвище. Дон Хуан подумал, что попал в точку.

– Старо, – промолвил король равнодушно. – Ты опять не угадал.

Он помолчал. Потом тихо заговорил, будто сам с собой:

– Почему, как ты думаешь, Понтий Пилат отдал на распятие Иисуса Христа? Почему жители Иерусалима требовали страшной казни для своего учителя? Из зависти, как сказано в Евангелии? Или, может быть, потому, что в их глазах он был лжепророком? Нет, Хуан, не поэтому! Они жаждали увидеть его на кресте, потому что знали: он – истинный Сын Божий! Каково?! Своими глазами увидеть, как в муках умирает Господь! Такое зрелище невозможно отменить! Невозможно лишить себя этого сладостного мига! За это можно отдать свою жизнь и жизнь своих детей! Вот сейчас в отмщение за гибель своего ни в чем не повинного Сына, Бог Отец разверзнет небеса и спалит всех небесным огнем! Какой восторг, какое упоение в этом предсмертном ожидании кары Господней!

Король замолчал и прищурился.

– Так кто я такой?

Дона Хуана озарило.

– Ты – дон Понтий Пилат Кастильский! – воскликнул он. – Ты отдаешь на распятие ни в чем не повинную страну. Ты мучаешь святую, непорочную деву донью Бланку! Ты навлек на Кастилию гнев Божий! И рыцари с восторгом самоуничтожения идут за тобой! Память о тебе да пребудет в веках!

Дон Педро еле заметно кивнул и улыбнулся.

– Ты укроешься в монастыре Святого Франциска, – сказал он. – Я напишу настоятелю. Это надежный аббат.

Король подошел к церковному аналою, служившему в качестве подставки для писем и приказов.

– Отныне ты – дон Диего, выполняющий мои особые поручения, и я повелеваю францисканцам оказывать тебе явное и тайное содействие.

Де Тенорио склонил голову, будто в знак благодарности. На самом же деле хотел таким образом скрыть счастливую улыбку. Он снова одержал победу в игре, ставкой в которой была его жизнь!

Спустя несколько минут дон Хуан уже скакал во весь опор сквозь ночную мглу. Теперь у него было время поразмыслить.

Как же могло случиться, что он в течение одного дня исчерпал весь отведенный ему судьбой запас роковых деяний? Долгие годы, прошедшие после разговора с полночным гостем, Тенорио тщательно берег себя от необдуманных поступков, которые могли обернуться исполнением ужасных пророчеств хранителей Грааля. Но все же не уберегся!

Может быть, человек, услышав грозное предсказание, подсознательно стремится к тому, чтобы оно сбылось? Может быть, в каждом из нас заложен механизм самоуничтожения и роль пророка в том и состоит, чтобы запустить этот механизм?

Создатель сказал Адаму и Еве: «нельзя вкушать плоды с запретного древа». И сразу же первых людей неудержимо повлекло к роковой яблоне. Отведав недозволенных фруктов, они, наивные, стали прятаться от Божьего гнева. Только разве от него спрячешься?

Знали, что нельзя делать ни в коем случае, и все-таки делали. Именно потому, что им было известно о пагубности этого поступка.