Дон Жуан

Но для чего запутался и я
В тенетах метафизики? Не мне ли
Противна эта вся галиматья?
Безумье и судьба мне повелели
О косяки загадок бытия
Напрасно биться лбом. Осточертели
Мне все проблемы эти навсегда;
К терпимости я склонен, господа!

92

Теолог я умеренный (не скрою!),
Пресвитерьянец и мыслитель, право.
Умеренно люблю я Тир и Трою,
Как Элдон, судия сей величавый.
О доле низших классов я порою
Толкую Джону Булю очень здраво,
И, словно Гекла, кровь кипит моя,
Коль произвол тиранов вижу я.

93

Политику, религию, смирение
Вы встретите не раз в стихах моих;
Я придаю огромное значение
Моральной пользе диспутов таких.
Я публике устроил развлечение
Из разных философских заливных.
Желая угодить любому праву, я
Загробной вас попотчую приправою.

94

От споров я отрекся, видит бог!
Теперь ни на какое искушенье
Поддаться бы я, кажется, не мог;
Я полное предвижу исправленье.
А то читатель к музе очень строг:
Опасными слывут ее сужденья,
Хотя она едва ли злее тех
Судей, чей труд велик, да мал успех.

95

Ты веришь ли, читатель, в привиденья?
Конечно, нет! Ты хмуришься? Так что ж!
Тревоги и приятные волненья
Ты в этой пестрой повести найдешь.
Я говорю без всякого глумленья,
Что этот мир таинственный — не ложь;
Я веские имею основанья
Уверовать в его существованье.

96

Серьезно? Вы смеетесь?! Как же быть!
А я предпочитаю улыбаться.
Ведь, право же, могу я допустить,
Что призраки способны появляться!
Я не хочу об этом говорить,
Чтоб на знакомство к ним не навязаться;
Сам Гоббс в себе души не замечал,
А посещенья мертвых ощущал.

97

Я ночью эти песни сочиняю
То как сова, а то как соловей.
Минервы птица мрачная и злая
Над рукописью кружится моей;
Со старых стен, кольчугами сверкая,
Глядят портреты умерших людей,
И угольки в камине слабо тлеют,
И мысли постепенно цепенеют.

98

И посему (хотя при свете дня
Я не привык писать) иные думы
Бывают в яркий полдень у меня;
Но полночи холодной мрак угрюмый
Меня смущает, сердце леденя,
Мне бредятся таинственные шумы…
Кто знал такое состоянье, тот
Пусть это суеверьем назовет!

99

Меж двух миров, на грани смутной тайны
Мерцает жизни странная звезда.
Как наши знанья бедны и случайны!
Как многое сокрыто навсегда!
Прилив столетий темный и бескрайный
Смывает грани, толпы и года,
Лишь мертвых царств угрюмые могилы
В пространствах мира высятся уныло.

ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ

1

Учили персы юношей при Кире
Стрелять из лука, ездить на коне
И правду говорить. И в новом мире
Мы это всё усвоили вполне;
Конечно — лук в музее, а не в тире,
Но конный спорт — по-прежнему в цене,
А что до Правды — то сия наука
Из моды вышла, как… стрела из лука.

2