Донал Грант

Донал отыскал Симмонса и попросил у него ключи от городского дома. Тот отправился на поиски, но вскоре вернулся и сказал, что от чёрного хода ключа нигде нет, так что Доналу остаётся попробовать войти через парадную дверь, хотя замок в ней туговат. Донал взял протянутый ему ключ, хорошенько его смазал и отправился к дому лорда Морвена, но по дороге не преминул зайти повидать своего друга Эндрю. Тот был совсем плох. Скорее всего, жить ему оставалось считанные дни. Увидев Донала, он тут же попросил его на несколько минут присесть к нему на постель, чтобы они могли поговорить наедине.

— Вот уж воистину Господь щедро меня благословил, — сказал сапожник. — В последние дни иметь рядом такого друга, как вы, это просто чудо. И сколько же всего я от вас узнал! Без вас — то мне ни о чём таком даже услышать бы не пришлось.

— Ну что вы, Эндрю! — перебил его Донал. — Чему я мог вас научить? Мне всё время казалось, что вы и так всё это знаете!

— Если человек перестанет учиться сам, то и учить уже никого не сможет. Порой и учитель от своих учеников узнаёт больше, чем они от него. Только всё это от Господа, ведь Господь есть дух, и прежде всего — дух послушания, без которого и научиться ничему нельзя. И всё — таки, сынок, может, вас хоть немного утешит, что старый сапожник Эндрю Комен отправился в лучший мир чуть — чуть мудрее и лучше благодаря вам и вашей доброте. Пусть Господь и дальше творит через вас Свои дела! Знаете, нынче люди только и говорят о том, чтобы спасать заблудшие души, но почему — то никак не помогают тем душам возжаждать спасения — даже мешают иногда! А ведь человек сам в себе должен день ото дня всё больше чувствовать, как тяжко и трудно ему без спасения, пока душа его не воззовёт и не воскликнет: «Я спасён! Ибо нет на небе никого, кроме Тебя, и с Тобою ничего не хочу на земле! [24] Муж ли, жена ли, чадо ли, другая какая тварь — все мы лишь часть Тебя, и ко всем нам изливается щедрая Твоя любовь!» Кто может так сказать, тот воистину спасён; а до этого нет человеку спасения, пусть он хоть всю свою жизнь пробирается и приближается к своей единственной надежде — к сердцу Того, Кто приходится Отцом и мне, и вам, и Дори, и Эппи, и всем народам на земле!

Он замолчал, выбившись из сил, но его глаза, устремлённые на Донала, продолжали говорить даже тогда, когда смолк его голос, и какое — то время Доналу казалось, что он слышит саму душу старого сапожника и слушает её слова с благодарным покоем в сердце. Но вдруг тихий свет в глазах Эндрю неожиданно угас, он тяжело вздохнул и сказал:

— Для меня в этом мире всё кончено, друг мой. Приближается час тьмы. Только ведь истина — не только на свету истина, но и в темноте. Просто я больше не могу работать, вот и всё. Господь непременно даст мне достаточно благодати, чтобы лежать спокойно. Что ж, мне теперь всё едино. Буду лежать в темноте, как раньше, бывало, сиживал в темноте за верстаком. Знаете, подчас сижу за работой, чиню башмаки, а Дори возьмёт свечу да и выйдет куда — нибудь на минутку. Ну что… Я тогда сидел в темноте, глядел в потёмках на свой верстак, хоть и не видел ничего. А всё равно, дратву и шило в руке держал, ждал, пока Дори войдёт со свечкой, чтобы сразу снова приняться за дело. Так вот и буду лежать, когда придёт время умирать. Буду ждать не тьмы, а света. Принесу Господу жертву терпения, больше — то у меня ничего не осталось — ни мыслей, ни радости, ни скорби; только терпение, восходящее к Нему в страдании. И Господь непременно его примет. Угодить — то Ему легко — Он хоть и требует от нас самого высшего и трудного, а рад любой малости. Принесёт дочка матери свою первую вышивку или штопку: и криво — то всё, и косо, а мать хвалит, не нахвалится! Так довольна, что и не передать! Только разве это дело, если дочка так всю жизнь и будет штопать как попало, с грехом пополам? А ну как замуж выйдет? Как же ей мужу рубашку зашить или штаны залатать? Нет, так не годится… А теперь, сынок, хочу кое о чём вас попросить — не для себя, а для неё, для Дори. Если успеют вас вовремя позвать, не сочтите за труд, придите, посидите со мной, когда настанет моё время! Может, и мне от этого легче будет, не знаю — да и кто знает, если раньше никогда не умирал? Да даже если и умирал, смерти тоже разные бывают. Взять хоть Лазаря — наверняка во второй раз он совсем не так с жизнью прощался, как в первый!.. Но Дори точно с вами полегче будет, в этом я не сомневаюсь. Может, не будет ей так одиноко, если её старик уйдёт, когда рядом будет его верный друг?

— Коли Богу будет угодно, я, конечно же, приду и останусь с вами, — пообещал Донал.

— А теперь будьте добры, позовите ко мне Дори. Хочу напоследок как следует на неё наглядеться. Кто же знает, сколько лет пройдёт, пока мы с ней увидимся? Но ведь в ней тот же Господь, что и во мне, так что всё равно мы друг от друга далеко не отстанем, сколько бы времени ни прошло.

Донал позвал Дори, попрощался и пошёл к особняку лорда Морвена, чтобы выполнить его поручение.

Глава 47 В особняке лорда Морвена