Читаем Донести учение живым полностью

Например, я вижу во сне: у меня ребенок, и он умирает. Я безутешно рыдаю. Но над всем этим есть человек, который говорит: "Не беспокойся, у тебя никогда не было ребенка, ребенок никогда не умирал, не расстраивайся!" Я же все-таки утверждаю: "Это не так, у меня есть ребенок..." Если кто-то еще до пробуждения говорит со мной, сам будучи в другой сфере, мое страдание, тем не менее, остается - даже если это не так! У меня никогда не было ребенка, но это не важно. Я все еще страдаю! Даже если вы страдаете, у вас нет ребенка!

Вы можете сказать: "Если я уже просветленный, зачем мне все это?" Но... вы все еще страдаете. Пока вы не освободитесь, вам следует делать эти вещи. Пока вы не очнетесь от этого сна, или этой иллюзии, медитация необходима, чтобы вновь обнаружить свою изначальную природу ума.

Глава 3. Просветлённый ум

Мы пытаемся понять свой ум. Каков лучший путь развития положительного ума? Мы можем философствовать, пытаться связать наши теории и наш непосредственный опыт, но все это в основе своей требует понимания нашего собственного ума.

В начале ум представляется таким простым, знакомым, легким. Но чем больше мы его исследуем, тем более таинственным он становится. Ум похож на живописца: ум творит Сансару, ум создает Карму, ум порождает замешательство, заблуждение и страдание. Ум объемлет все, что случается. Ум - это родитель, а Сансара и Нирвана - его дети.

Когда я радуюсь - это благодаря уму, когда страдаю - тоже благодаря уму, если ненавижу - мой ум ненавидит, обижаюсь - мой ум обижается. Когда я просветлен, значит, мой ум просветлен. Все опирается на ум. Итак, весьма важно, чтобы мы поняли этот ум.

В некотором роде наши умы уже являются просветленными, способными видеть истину прямо, открыто, но мы не в состоянии увидеть это. Вместо того, чтобы увидеть свой ум таким, каким он является внутренне, нам всегда нужно связать его с чем-то, за что мы хватаемся или держимся. Для описания ума мы часто пользуемся словами, являющимися описанием чего-то еще: ум подобен тому-то или похож на то-то. Мы пытаемся поймать ум рядом понятий или проекций. Вместо непосредственного переживания, мы рассекаем живой опыт нашими интерпретациями. Нам всегда требуется представить себе, вообразить то, что происходит, заручиться некой фантастической идеей относительно того, что мы делаем. Но поскольку мы пытаемся проинтерпретировать нашу реальность так, чтобы она стала удобоваримой, наш непосредственный опыт перестает нас питать.

Все мы каждый своим путем хотели бы иметь дело со своим окружением, иначе мы можем почувствовать себя потерянными. Когда же решаем, что потеряли себя, то и в самом деле оказываемся в тревоге. В наши дни никому не следует теряться. Подразумевается, что каждый из нас знает, куда он или она идет. И все же, как выясняется, люди не удовлетворены и глубоко внутренне обеспокоены.

Чтобы понять, кто мы и что делаем, нам следует усвоить значение тишины. В тишине есть равновесие. Когда благодаря тишине все становится проще, узлы развязываются, а внутренние проблемы постепенно растворяются. Тишина - это не просто отсутствие речи. Тишина приходит изнутри. Она совершенно спокойна, свободна от всякой навязчивости и не требует никакой подготовки. Просто чистая естественность. Ничего не нужно, кроме просто бытия. Если она для вас что-то значит - это не тишина. Тишина не за что не держится. Однако часто, когда мы не одержимы какой-то идеей, не очарованы чем-то, не чувствуем стимуляции, мы вдруг ощущаем себя потерянными. Оказывается, мы теряем свою идентичность, а это воспринимается нами, как серьезная угроза.

Пребывая в тишине, мы сможем открыть, кто же мы в действительности... наш ум и тело становятся прозрачными, и если мы исследуем это непосредственно, нет необходимости в гаданиях. Часто же ищем стимуляции и возбуждения. Нам всегда что-то нужно делать. Если мы на несколько мгновений остаемся одни, мы нервничаем и ощущаем озабоченность, поскольку не хотим встретиться с самим собой лицом к лицу.

В этот момент можно спросить: "Кто стоит за всем тем, что происходит?" Мои глаза двигаются, я слышу звук, различаю то и это... но кто тот, кто все это производит? Нужно опознать эту личность. На общефизическом уровне мы уверены, что счастье - это просто доставить удовольствие телу. Снаружи мы становимся непосредственными, раскованными, а внутри мы все еще глубоко озабочены. Тело все еще чувствует себя неприятно в связи с некоторым нервным напряжением, мешающим нашему осознаванию. Даже приятные ощущения мы оцениваем не до конца. Мы все время забегаем вперед, заглядывая в предстоящий момент в предвкушении следующего удовольствия. Или же сожалеем о том, что, как выясняется, никогда не получаем того, что хотим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами

Из всех наук, которые постепенно развивает человечество, исследуя окружающий нас мир, есть одна особая наука, развивающая нас совершенно особым образом. Эта наука называется КАББАЛА. Кроме исследуемого естествознанием нашего материального мира, существует скрытый от нас мир, который изучает эта наука. Мы предчувствуем, что он есть, этот антимир, о котором столько писали фантасты. Почему, не видя его, мы все-таки подозреваем, что он существует? Потому что открывая лишь частные, отрывочные законы мироздания, мы понимаем, что должны существовать более общие законы, более логичные и способные объяснить все грани нашей жизни, нашей личности.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад
История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

ПредисловиеИздание сочинения по новейшей истории Христианской церкви едва ли нуждается в пространном в оправдании. Эта история имеет глубочайший интерес, так как близко касается самых существенных сторон наличной жизни, оказывает непосредственное влияние на них, почему знакомство с нею необходимо даже и в практическом отношении. Но бывают моменты, в которые еще более возвышается интерес к обзору современных событий, и такой момент переживается современным человечеством Мы стоим на рубеже двух веков, и поэтому всеми невольно чувствуется потребность оглянуться назад и обозреть все, что канувший в вечность XIX век произвел хорошего и дурного, какой вклад сделал он в сокровищницу мысли и жизни и какое наследство оставляет своему преемнику ХХ-му веку. В удовлетворение этой вполне понятной и естественной потребности за границей предпринято уже несколько роскошных изданий, имеющих своею целью именно всесторонне обозреть закончившийся век (хотя, к сожалению, и с исключением области богословского знания и церковно-религиозной жизни). В удовлетворение той же потребности, но именно в интересе богословской мысли и церковно-религиозной жизни, мы решили издать «Историю Христианской церкви в XIX веке", чтобы представить в ней обстоятельный обзор того, чем ознаменовался минувший век и что оставляет он в наследство своему преемнику в церковно-религиозном отношении. Минувший век в этом отношении представляет весьма интересное и разнообразное зрелище. Сообразно с общими движениями мысли и жизни, и в области религии христианский мир переживал в течение его огромные колебания, то впадая в бездну отрицания религии, то вновь поднимаясь на высоту религиозного одушевления, причем вера и неверие, истина и заблуждение, церковь и мир попеременно брали перевес, и борьба их представляет глубоко поразительную картину, дающую богатый материал для размышлений всякого мыслящего читателя. Обстоятельный обзор этой жизни минувшего века и делается в предлагаемой нами «Истории Христианской церкви XX века», которая в общедоступном и живом изложении знакомит читателей с главными моментами церковно-религиозной жизни и богословской мысли века. Важнейшие деятели и события нашего века кроме того представлены в лицах – посредством иллюстраций, которые еще более возвышают интерес предмета.История Христианской церкви естественно распадается на две части – историю православного Востока и историю инославного Запада. В настоящий том вошла история инославного Запада – во всех его главных вероисповеданиях. При составлении этой истории мы пользовались лучшими иностранными и русскими пособиями, причем редакция считает своим долгом выразить особенную признательность двум своим сотрудникам, ив которых один – А. И. Покровский (пом. инспектора московской духовной академии) дает обстоятельный очерк истории новейшего протестантизма, а другой – В. В. Соколов (один из членов православно-русского причта в Лондоне) – есть автор живо написанного очерка истории Англиканской церкви, которой в нашей книге отведено самостоятельное место как по ее важному междуцерковному положению вообще, так и особенно по тем внутренним движениям, в которых явно обнаруживаются ее симпатии к православному Востоку.В таком же объеме будет издан и второй том, в который войдет новейшая история Православного Востока, именно история патриархатов и новогреческой церкви, история румынской и славянских церквей, история Русской церкви, и, наконец все издание будет заключено общей характеристикой XIX века в духовном отношении. Второй том будет также обильно иллюстрирован портретами главнейших деятелей православной церкви – как патриархи, первенствующие члены свящ. синодов автокефальных церквей, видные деятели из мирян, представители науки и литературы, а также изображениями важнейших церковно-исторических событий XIX века. К участию в составлении этой истории нами привлечены вполне компетентные лица, пользующиеся заслуженной известностью в нашей и иностранной литературе.Редакция духовного журнала"Странник".4 октября1900 г.

Александр Павлович Лопухин

Религия, религиозная литература