Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

Пока идеологи Донецкой республики с пеной у рта доказывали необходимость экономического принципа построения будущего общероссийского государства, их оппоненты из Украины поставили во главу угла сугубо идеологический принцип. И особенно в этом смысле преуспел основной борец против ДКР Николай Скрыпник. Он, как было видно выше, не смог добиться мало — мальских успехов в мобилизации населения против немецкого нашествия и бежал от немцев так, что поражал видавшего виды Антонова — Овсеенко, но в искусстве казуистики и аппарат ной борьбы ему, конечно же, не откажешь.

В своей программной статье «Донбасс и Украина», напечатанной в журнале «Коммунист» в середине 1920 г., Скрыпник описывал Правобережную Украину как землю, которая живет «в условиях крепостнических латифундий», а всю «суть вопроса о коммунистической революции на Украине» сводил исключительно к «борьбе за крестьянство, …за завоевание влияния на него». На практике, по мнению Скрыпника, это должно было привести к «походу пролетариата Донбасса, чтобы завоевать украинское крестьянство для общего строительства пролетарской Украины как части Советской федерации»[1281]).

Но, продолжал свою мысль Скрыпник спустя всего три года, «для того, чтобы понять украинское крестьянство, мы должны подойти к пролетариату и сказать: “передовые отряды рабочего класса, выучите украинский язык для того, чтобы вести украинское крестьянство к социализму”»[1282].

Спустя многие годы советские историки вновь и вновь воспроизводили эту логику. Николай Супруненко писал: «Искусственное выделение из состава Советской Украины в отдельную республику наиболее развитых в промышленном отношении районов с хорошо организованными и высокосознательными кадрами рабочих — металлистов и горняков — очень ослабляло пролетарскую базу Советской Украины»[1283].

В. Астахова, в целом вполне сочувственно относясь к организаторам ДКР, все равно вынуждена была повторять этот тезис: «В условиях обострившейся до предела борьбы с украинской буржуазно — националистической контрреволюцией оставлять сельскохозяйственные районы Правобережья без поддержки пролетарских масс Донкривбасса было бы серьезной ошибкой»[1284].

Идеологи ДКР пытались активным образом противостоять этому тезису, доказывая, что мещанский, сельский дух Украины все равно не истребить, что сил пролетариата Донкривбасса для этого не хватит. Когда Скрыпник уже бежал от немцев в Таганрог, в Харькове «Известия Юга» писали: «Советская власть побеждена мелкобуржуазностью Украины. Поэтому нет на Украине силы, которая может противостоять немецко — гайдамацким бандам. Это горькая правда… Земледельческая Украина для советской власти на ближайшее время потеряна… Мы обретаем правду, трезвый учет реальной жизни, мы делаем посылки, которые не приведут нас к ложному выводу, к ложной тактике. Мы до конца сможем использовать нежелание донецкого пролетариата входить в состав Украинского государства»[1285].

Тезисы о том, что рабочие Донкривбасса должны «вести украинских крестьян к социализму», в течение нескольких лет были заменены на тезисы о национальном «подчинении» пролетариата Донкривбасса украинским крестьянам и нуждам юной Украинской ССР.

На XII съезде РКП(б) Сталин, ответственный в партии за национальные отношения, сделал доклад о «классовой сущности национального вопроса». «Если пролетариату удастся установить с крестьянством инонациональным отношения, могущие подорвать все пережитки недоверия ко всему русскому, которое десятилетиями воспитывалось и внедрялось политикой царизма, если русскому пролетариату удастся, более того, добиться полного взаимного понимания и доверия, установить действительный союз не только между пролетариатом и крестьянством русским, но и между пролетариатом русским и крестьянством иных национальностей, то задача будет разрешена… Для того, чтобы Советская власть стала и для инонационального крестьянства родной, необходимо, чтобы она была понятна для него, чтобы она функционировала на родном языке, чтобы школы и органы власти строились из людей местных, знающих язык, нравы, обычаи, быт. Только тогда, и только постольку Советская власть, до последнего времени являвшаяся властью русской, станет властью не только русской, но и международной, родной для крестьян ранее угнетенных национальностей, когда учреждения и органы власти в республиках этих стран заговорят и заработают на родном языке»[1286].