Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. .)

Сравнительное равнодушие, а отчасти и отвращение христиан к делам государства, гражданским законам и управлению было причиной того, что язычники часто упрекали и презирали их. Недостаток патриотизма христиан отчасти объяснялся их великой преданностью церкви как родине, а отчасти — их положением во враждебном мире. Его следует приписывать не «вялости и преступному равнодушию к общественному благополучию» (как намекает Гиббон), а прежде всего справедливому негодованию, вызванному бесчисленными идолопоклонническими обрядами, связанными с общественной и частной жизнью язычников. Отказываясь предаваться греху идолопоклонства, они ревностно и регулярно молились об императоре и государстве, своих врагах и гонителях [656]. Это были самые мирные из подданных, и среди почти постоянных провокаций, злоупотреблений и гонений они никогда не принимали участия в частых восстаниях и бунтах, ослаблявших и подрывавших могущество империи. Они обновляли общество изнутри, являя в своей жизни, как и в своем учении, частные и общественные добродетели высшего порядка, и тем самым доказали, что они — патриоты в лучшем смысле этого слова.

Патриотизм Древней Греции и республиканского Рима, хотя и вызывающий наше восхищение своей героической верностью и умением жертвовать собой во имя страны, в конечном счете был эгоистичен по сути, основывался на абсолютизме государства и пренебрежении правами отдельных граждан и чужеземцев. Он потерпел крах по причинам, не зависящим от христианства. Смешение разных народов в пределах империи привело к отказу от политики замкнутости и исключительности, открыло возможность для более широких представлений об общечеловеческих ценностях. Стоицизм придал этим космополитическим настроениям философское и этическое выражение в произведениях Сенеки, Эпиктета и Марка Аврелия. Теренций выразил это настроение в своих знаменитых словах: «Homo sum: humani nihil a me alienum puto» [657] .Но христианство первым преподало людям представления о Боге как Отце, об искуплении Христа, всеобщем братстве верующих, о долге милосердия по отношению ко всем людям, сотворенным по образу Бога. Действительно, среди монашеского движения, которое начало развиваться уже в III веке, бытовало равнодушное отношение к государству и даже семье, оно требовало полного ухода от мира, а не его изменения и преображения. В результате множество энергичных энтузиастов покинули город и отправились в пустыню, римское общество осталось загнивать и приходить в упадок. Монашество же в своем уединении сохраняло и воспитывало героическое самоотречение и посвящение Богу, которые после падения Римской империи сыграли важную роль в обращении варваров–завоевателей и заложили фундамент для создания новой и лучшей цивилизации. Упадок и крах Римской империи были неизбежны. Христианство продлило ей жизнь на Востоке и ослабило катастрофичность ее падения на Западе, обратив варваров–завоевателей и сделав их более гуманными [658]. Святой Августин указывает на примечательный факт: в момент ужасного разграбления Рима готами «церкви апостолов и крипты мучеников были святилищами для всех, кто бежал туда, христиан и язычников», они «спасли жизнь многим людям, которые обвиняли Христа в постигшем их город зле» [659].

§97. Церковь и рабовладение

См. литературу в т. I, §48, особенно Wallon, Histoire de l'esclavage(Paris, new ed. 1879, 3 vols.). См. также V. Lechler: Sklaverei und Christenthum.Leipzig 1877,1878; Theod. Zahn: Sklaverei und Christenthum in der alten Welt.Heidelberg 1879. Overbeck: Verh. d. alten Kirche zur Sclaverei im r"om. Reiche.1875.