Читаем Донор полностью

- Я только что с-старался объяснить: открытия п-приходят к тем, кто подготовлен к их п-пониманию...

БД уселся удобнее, взглянул на гематому в локтевом сгибе, куда Марфа вводила психотропное средство, и заявил, нахально улыбаясь:

- А чтобы решить к-ключевую п-проблему т-трансплантологии и обеспечить клиники неограниченным запасом п-пригодных к п-пересадке органов, их не надо к-консервировать... Это т-тупиковое направление...

- Значит, там, где вы бываете, трансплантацию считают бесперспективной? - удивился полковник-майор от ФСБ.

- Органы надо выращивать, т-товарищ, - вещал БД, высокомерно поглядывая на Пал Палыча, - как выращивала когда-то Кэрол к-клеточные культуры для выстилки мембран искусственного сердца, как выращивают на грядках огурцы, как растут грибы, и н-начинать надо с т-теплиц... Да, да... С создания теплиц... Это направление в овощеводстве с-сулит такие п-перспективы, над которыми, объединившись, станут работать исследовательские центры многих стран, и вы уже не сможете никого убить...

- Почему? - искренне удивился Пал Палыч.

- П-потому что органы с-станут расти сами по себе, не в людях, а на грядках, в м-матках-модулях. Одну такую матку-грядку мне удалось вырастить ... почти. - БД помолчал, копя силы для следующего заявление, и наконец сказал:

- Л-любое открытие, п-появляясь на свет, уничтожает тех, кто топчется п-поблизости...

- Тогда я убью вас, заранее...

- М-меня н-нельзя убить, - улыбнулся БД.

- Почему?

- П-потому что я - В-вечный, Вечный Ж-ж-жи...

Он не успел закончить: нервы чекиста не выдержали, и он принялся избивать БД: руками, ногами, а потом оторванной от стены деревянной доской с толстыми гвоздями, служившей Марфе вешалкой...

Он опять держал на коленях COMPAQ с быстро бегущими строчками:

"Я действовал с хорошими... намерениями, которые, подобно лучу света, способны пронизать и обогреть мир, и тогда вера состоит в том, что мы верим всему, чего не видим, и награда за эту слепую веру - возможность увидеть все то, во что верим... как видит Вечный Жид... как увижу скоро я сам... и научу других... "

Он не чувствовал, как Марфа обмыла окровавленное лицо, надела на голову беспроводные стерео-наушники, неcлышно звучавшие "Весной" из "Четырех Времен Года", и отвернулась, чтоб не видеть, как Пал Палыч обвязывает шею толстой веревкой, зафиксированной в крюке под потолком. Вместе они перенесли его на стол и замерли в нерешительности...

- Просто наклоните стол, - сказала Марфа, подумав... - Он скатится... И вышла из подсобки...

Глава 8. В кладовке Мирозданья...

Страшная своей непреложностью череда недоводимых до конца убийств БД, если можно соотнести множественное число этого слова с бытием одного человека, ставшая для него привычной, как грипп, как редкое бритье, видимо, сделали свое дело, убыстрив процесс перехода в новое агрегатное состояние: не было ни бассейнов с дорожками, ни многоярусных трибун, переполненных гудящей толпой, не было и моря с теплой соленой водой... Вообще не было воды и ее отсутствие ощущалось, мешая...

Когда он понял, что вновь способен думать, он был уже фрагментом Мирозданья, знакомого и привычного, и совсем не удивился, увидев Кэрол. Она сидела у кромки бассейна на крыше дома в Нью-Йорке, опустив ноги в голубую воду. Он обрадовался: встрече, воде ли, и, расставив руки, и глупо улыбаясь, шагнул к ней, но в самый последний момент передумал и прыгнул в зовущую голубизну, и поплыл мощно, погрузив лицо в воду, равномерно вынося руки на поверхность, взбивая пену прямыми ногами.

Наплававшись, он взобрался на бортик и стал искать глазами полотенце, и тогда Кэрол носком стопы пододвинула к нему черный купальный халат с голубой полоской "NIKE" на спине и, улыбаясь, сказала:

- It looks like as if there is no water at all in your place, poor fellow. It is insufferably dull for Aquarius.

- Hi, Carol! Least of all I have been waiting for... to see you in this swimming-pool... Only corpses dwell in this space I thought... How did you get there?

- Здесь не так пусто... Однако доступ сильно ограничен и селекция очень жесткая... - Кэрол вытянула ноги из воды и перебралась в шезлонг. На ней были только трусики для плавания. Загорелые груди, чуть полноватые, мирно дремали под солнцем.

- Я бы сказал - жестокая, но даже это слово кажется слишком мягким, БД смотрел на нее, поражаясь совершенству тела и удивительной, вызывающей свежести кожи, эластичной и упругой даже на глаз...

- Почему вы тогда так настойчиво стремитесь сюда? - спросила она.

БД оторопел, пораженный, и, уже готовясь парировать, понял, что она права, и все это время, даже не подозревая, он только и делал, что лез на рожон, лишь бы пробраться в этот странный, неизъяснимо привлекательный мир неограниченных возможностей.

- Значит, тебе тоже... пришлось претерпеть немало, если поселили здесь, - подвел он итог, рассматривая молодую женщину. - Только как тебе удалось в таком юном возрасте попасть сюда? ... Неужто?! - он растерянно замер от мысли, что с Кэрол могли расправиться, как расправились с Филимоном.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее