Донор для покойника

После развода в прошлом году с женой квартира первые несколько месяцев казалась ему пустой и молчаливой, как город, покинутый жителями. Теперь он уже не представлял возвращения к прежней жизни. Привык быть сам, привык неожиданно быстро и, кажется, навсегда. За последние два месяца ни разу не упомянул женщины, с которой прожил более двадцати лет. Сейчас она вышла замуж за отставного генерала и переехала в Москву, где теперь живет и сын, заочно обучаясь в мединституте.

Лозинский подкурил от конфорки плиты «Приму» без фильтра и занялся приготовлением нехитрой ужина.

Уйдя из армии, он остался без дела. Обращался в штаб с просьбой найти ему «достойное место для применения знаний и опыта военного врача». Но получал только отказы - иронически презрительные, иногда даже грубые. В армии есть сокращение, кому нужен списан ранен солдат, пусть и медик. Просился в военный госпиталь округа - не брали. Ему было тогда под сорок, а жизнь, казалось, шло из-под ног. Затем несколько лет пустого гнетущего существования, слегка разбавленного книгами, телевизором и случайными беседами за пивом.

В конце концов, летом девяносто пятого он решился обратиться в одну из городских больниц. Это, конечно, не госпиталь, но ... получать мизерную пенсию, провожать утром жену на работу, а вечером встречать ее, словно не человек, а старый больной отец - это представлялось большим несчастьем, чем работать с гражданскими.

Он знал заранее, что трения в отношениях с новыми коллегами ему гарантированы. Знал ли предполагал существование уродов, типа Маркевича - с их самодовольной болтовней, цинизмом и подлостью. Его сознательно тошнило от их присутствия - всех этих засран лицемеров, философствуют об общем благе и дают штампованные клички своим женам, как домашним животным ...

Но все равно ушел.

Он претендовал на вакансию хирурга; его послужной список был блестящим.

Его взяли.

И это было самое главное ...

* * *

... для мальчишки, когда-то давно твердо постановил связать свою жизнь с армией. Но чего он хотел на самом деле, понял позже, в четырнадцать лет.

Тогда, когда произошел тот самый Случай, окончательно нарисовал его мечту - как это обычно и бывает: внезапно и ярко, когда одна лишь мгновение способна решить будущее. Момент, когда выбор мальчика навсегда определяет путь взрослого мужчины.

Это случилось в школе. Во время долгой двадцатихвилиннои перерыва.

В тот день Гарик принес целую пачку сигарет. Мальчишки, четырнадцатилетний Феликс Лозинский, его одноклассники Гарик и толстяк с редким, почти экзотическим именем Арнольд и двое ребят из параллельного класса пошли на задний двор школы. Место было удобное: сюда выходили окна только двух классных кабинетов.

Ребята сели прямо на траву, закурили по сигарете и наслаждались теплым майским днем. Приближалось окончание учебного года, и разговор как-то сам собой зашел о том, кто куда пойдет учиться после окончания средней школы или восьмилетки.

Ребята из параллельного класса собирались закончить полный курс средней школы и пойти в армию, а там будет видно. Толстый, похожий на кабана, Арнольд думал после десятилетки поступить в университет. Гарик уже через год видел себя в ремесленном училище, чтобы через два года отправиться на керамический завод в бригаду старшего брата. Феликс Лозинский молчал - все и так знали: он будет военным, может, даже начнет с суворовского училища, хотя школа его еще не настолько достала.

Все, кроме Гарика, закурили по второй сигарете подряд. Он заглянул в «расстрелянной» пачку «Ленинграда», сунул ее в карман пиджака и сказал:

- Слушайте потрясающий анекдот, вчера брат рассказал.

Двое ребят из параллельного класса критически отмахнулись:

- Да ладно тебе, снова наградишь какой бред, - сказал один из них. И действительно, еще никто не слышал от Гарика ни анекдота, который был бы моложе его девьяностодвохричного прадеда. Еще рассказчик он был никакой.

- Нет - запротестовал Гарик. - Совершенно новый ...

- Хорошо, рассказывай ... Только не тяни, как ты любишь, - добавил Арнольд.

- Значит ... встречаются два евреи, - начал Гарик.

- Где? - спросил Феликс и спрятал улыбку.

- Черт! Неважно, где! - фыркнул Гарик, обведя взглядом четверку ребят, кашлянул и начал снова: - Да ... э-э-э ... вот! Встречаются два евреи, и один у другого спрашивает ...

Арнольд запрокинул голову, поднялся с травы, поднимая указательный палец к лицу с крайне сосредоточенным выражением ... и громко пукнул. Потом гордо осмотрел всю четверку. Ребята ответили одобрительными смешками.

Кроме Гарика.

- Ну, вы меня будете слушать или этого пердуна? - он раздраженно посмотрел на Арнольда.

- Значит ... встречаются два евреи, - снова начал Гарик. - И один в другой спрашивает: «Слушай, где ты достал такой классный часы?» А тот ему отвечает ...

- Тетя Мойва выслала из Китая? - встрял парень с параллельного класса.

- Что? Какая еще мойва? Да нет! Чего лезешь? - Гарик начал раздражаться. - Дай рассказать!

- Хорошо, дай ему рассказать, - поддержали другие.

- Значит, - продолжил Гарик, - встречаются два жиды ...