Донская армия в борьбе с большевиками

Лично о себе генерал Деникин сказал, что в борьбе за форму правления участвовать не будет, считая «одинаково возможным честно служить России при монархии и при республике, лишь бы знать уверенно, что народ русский в своей массе желает той или другой власти».

Эта декларация и совещание 12 (25) января проливают свет на назревший конфликт. Не задаваясь целью исследовать его причины и разбирать виновность или невиновность одной из сторон, можно сказать, что донское командование, знавшее, что всегда силы Донской армии по их численности являлись главными силами Юга России, не претендовало на отделение армии с момента подчинения главнокомандованию, хотя и бывали осложнения, в которых донское командование отстаивало интересы Донской армии, однако не в ущерб общему делу.

Это отношение, видимо, оценивалось и главнокомандующим, у которого в тяжелые дни переживаний Юга России было самое оживленное общение с донским командованием, в лице которого генерал Деникин, очевидно, встречал поддержку. Иначе нельзя объяснить совещание генерала Деникина с донским командованием накануне выступления с декларацией и частые посещения Ставки донским командованием в лице командующего армией и начальника штаба.

С другой стороны, необходимо признать безусловно законные желания политических кругов казачества, составлявшего главные силы вооруженных борцов с большевизмом, иметь голос в общероссийском правительстве. Уступка главнокомандования в этом отношении и создание в начале (середине) февраля смешанного правительства, во главе которого был поставлен Донской атаман генерал Багаевский, удовлетворили наконец этому желанию. К сожалению, мера эта слишком опоздала.

Останавливаясь на больном вопросе «сепаратизма» или «самостийности» казачества, мы можем констатировать, что и широкие массы донских казаков были далеки от этого. Если считать, что нежелание донцов углубляться в Россию является признаком «сепаратизма», тогда можно с таким же основанием обвинять в «сепаратизме» любую русскую губернию, уезд, волость и деревню. Ведь русские народные массы, благодаря своей некультурности, в вопросе патриотизма не ушли дальше понятия своей собственной деревни, в которой сосредоточивались все интересы крестьянина. Сюда он устремился с фронта после неудач Европейской войны в надежде «авось до нашей деревни не дойдет», отсюда же он не хотел уходить во время революционной борьбы, опасаясь, как бы в его отсутствие он не был обижен своими односельчанами. Почему же тогда многие хотели видеть что-то иное в мыслях казачества? Почему донцов, страдавших «пограничной болезнью», пытались упрекать в «сепаратизме» даже после того, как Дон понес громадные жертвы и все лучшие силы его или погибли в неравной борьбе, или бежали с Родины от ужаса большевизма?!

Нет, не «сепаратизм» был помехой в вопросе движения донцов на спасение России. Рядовой казак думал так же, как всякий русский крестьянин, что лучше, милее его родного угла ничего нет и быть не может. Эта мысль весьма характерно выражена известным донским писателем Крюковым, приводящим («Донская Волна», № 16, стр. 5) простую и нескладную речь одного из станичников на Круге в период разговоров о движении донцов вперед. Вот выдержка из этой речи:

– Я коснуся одному гг. члены: так как мы на той поприще стоим, штобы свово не отдать, а чужово нам не надо, то надо до тово добиться, штобы эти флажки (указывает на карту с обозначением фронта) назад не передвигались, но и в даль далеко дюже не пущались… Россия?! Конешно, держава была порядошная, а ныне произошла в низость… Ну и пущай!.. У нас и своих делов не мало собственных… Прямо сказать, г.г. члены, кто пропитан казачеством, тот своево не должен отдать дурно… А на счет России повременить. Пущай круг идет к той намеченной цели, штобы спасти родной край – пригребай к своему берегу… Больше ничего не имею, господа члены…

Эта простонародная логика, безусловно, присуща всем русским народным массам, но в ней нет и намека на сепаратизм, под который, конечно, не подведешь меткую и все говорящую мысль: «Пригребай к своему берегу». Можно ли упрекать этого простого оратора, что он так сильно любит свой Дон? Следует ли из этого, что он не любит России? Следует ли из этого, что он «сепаратист» или «самостийник»?!

Остановимся теперь на оценке донским командованием причин неудач. В приказе по армии от 17 (30) января за № 25 командующий армией говорит: «Доблестные войска Донской армии и Добровольческого корпуса! Когда преступный наш тыл совершенно разложился и наша администрация, погрязши во взяточничестве, позабыла закон и нужды населения, восстановила против армии народ занятой нами территории, когда противник, сосредоточив на фронте все силы, перешел в наступление, вы принуждены были начать отход».

Подчеркивая далее последние успехи армии, генерал Сидорин говорит: