Допельдон, или О чем думает мужчина?

— Понимаете, год назад в этот же день мы стояли на летном поле авиасалона, мы — это я и Игорь Владимирович, директор нашего городского музея, и смотрели вслед разлетающимся во все концы света самолетам. Они были похожи на стаи перелетных птиц, улетающих в теплые края. Просто удивительно как! И мы тогда подумали, как же жалко, что они смогут вернуться к нам только через два года. Два года без родного дома, это все же большой срок согласитесь?

Корреспондент НТВ понимающе кивает головой. Возле моего рта вырастает еще несколько грибов-микрофонов.

— И именно тогда мы подумали, что же такого может сделать наш маленький муниципальный музей для того, чтобы самолеты вернулись в наш город на следующий год. Подумали и решили, что мы можем организовать фестиваль виртуальных пилотажных групп. А дальше было просто делом техники…

Честно говоря, никогда не думали, что наше мероприятие вдруг вызовет такой большой ажиотаж у представителей федеральной прессы. Под окнами нашего музейчика, который занимает всего три комнаты на втором этаже старого здания в центре города, собрались машины всех, ну практически всех ведущих телекомпаний страны, и мы в буквальном смысле задыхались от такого количества народа.

Все окна и двери были раскрыты настежь. Сквозняк носил по комнатам какие-то обрывки бумажек и оберток, точь-в-точь как год назад на летном поле, а народ все прибывал и прибывал.

И все ради чего? Ради того, чтобы посмотреть на то, как ребята из разных концов страны и мира при помощи сети Интернет, компьютерной программы и специальных приспособлений-джойстиков поднимает в виртуальное небо свои красиво раскрашенные самолеты. Поднимают и совершают на них головокружительные фигуры высшего пилотажа, вызывая аплодисменты и восхищение, которые ни чем не уступает восхищению от полетов реальных самолетов. Ну, если и уступает, то не намного.

Я просто не мог уехать от всего этого! Просто не мог! Я все это придумал и реализовал, а бросить все это на одного Игоря было бы подло. И поэтому я сказал Марине, что не смогу поехать с ней на три дня с палатками на пикник, как мы это делали всегда в августе. Просто не смогу. Не имею такого права. Это будет нечестно. И получил ответ, соответствующий женской логике.

Вот теперь стою и обтекаю.

Почему? Почему она так написала? В первый раз за все наши отношения внутри меня стала расти злость на Марину. Как она могла мне так написать? Как посмела? Я ее мужчина, значит, она должна быть там, где нахожусь я. А не наоборот.

Разве ты не сам построил такие отношения? Сам. И что же тогда теперь? Чем недоволен? Тем, что она поехала на пикник вместе со своими друзьями. Или не одна? С кем?

В груди рядом с грустью и злостью начинает рождаться еще кто-то, маленький и гнусный. Ревность. Смотрю на часы. Пять часов вечера. Они уже выехали из города. Значит, ответы на все вопросы я смогу получить не раньше понедельника. Сегодня суббота. Выходит, что мне жить с моим новорожденным одному еще, как минимум, 48 часов. Перспективка не из приятых!

Но делать нечего. Не могу же я себе сделать аборт или кесарево сечение, чтобы при помощи скальпеля избавиться от этого малыша. Избавиться не могу, а вот залить анестезией. Запросто. По самые уши!

Через час, в шесть часов вечера, заканчивается летная программа первого дня фестиваля, и ребята из одной виртуальной пилотажной группы организовывают небольшой дружественный банкет. Обещали, что будет много водки и закуски. То, что надо!

Пью. Закусываю, снова пью. И снова закусываю. Водка не берет. Ну не берет — и все. Не бьет ни в ноги, ни в голову. Пробую просто пить, без закуски. Один стакан, другой, третий.