Допельдон, или О чем думает мужчина?

В «Таверне» салата «Цезарь» всегда подавали много. Это было самодостаточное блюдо. Им одним можно было наесться до отвала. Майонеза, правда, перекладывали. В «Фон Мекке» на край тарелки с салатом клали перепелиное яйцо. А в «Ростиксе», вместо майонеза, предлагали соус «Тысяча островов». Естественно, практически везде предлагали «цезарей» с креветками, с телятиной, с ветчиной. Но это уже не классика, а вольные интерпретации от «цезаря».

Салат «Цезарь» везде был одинаков и везде был абсолютно разный, как целый мир. И сравнить его можно было только с женщиной, сидящей перед тобой. Иногда ты хочешь его для того, чтобы просто удалить голод, а иногда, чтобы насладиться, а иногда не хочешь совсем. Ну ни при каких обстоятельствах.

Интересно, а найду ли когда-нибудь снова такой салат, который я буду хотеть есть всегда? Ведь я знал, что такой салат был. Этот тот салат, который я ел, когда рядом сидела Марина. Тогда мне было просто наплевать, что есть. Тем более, что она всегда знала, что заказывать и никогда не устраивала представления из разряда «Нет спасибо, я на диете(!)».

В общем «Пилигрим» мы так и не раскрутили. Потому что для того, чтобы понять пикантный вкус салата «Цезарь» из кафе «Пилигрим», нужно быть стать таким же фанатом этого блюда, как и я. А таких в нашем городе только я один и был. Жаль, конечно, но оказалось, что все остальные предпочитали кухню попроще, да посытнее. Но это уже так, к слову.

Кстати, «Улица» мой тест на «цезаря» не прошла. Вместо гренок в салат положили сухарики из пакета «Три корочки». Ну, жлобы! Так испортить блюдо! Для этого нужно было особенно постараться.

Я поковырялся вилкой в тарелке и отодвинул ее от себя.

— Что же ты не ешь? — спросила меня Татьяна. — Заказал, надо есть.

Она уже откровенно зевала и смотрела на часы.

— Это не салат «Цезарь», — ответил я ей.

— А что же это такое?

— Это мелконарезанная курица, прикрытая пожухлым листом салата, сверху посыпанная сыром вперемешку с сухариками из пакетика «Три корочки» и вдобавок густо залитая майонезом, чтобы отбить все запахи. Это есть нельзя! И ходить в это заведения тоже нельзя.

Татьяна недоуменно пожала плечами.

— А мне здесь нравиться. Сюда все ходят.

Вот это «все ходят» окончательно убило во мне всякое желание общаться с Татьяной.

— Слушай, Тань, а может, пойдем отсюда?

— Куда?

— А куда глаза глядят.

И я увидел, что глаза Татьяны снова смотрят на часы, а в голове у нее крутятся шарики, которые пытаются угадать, повезу я ее сейчас на дискотеку или предложу пойти к ней домой.

«А вот и не угадала!» Выйдя на улицу и вдохнув глоток свежего воздуха, я хлопнул свою спутницу по упругой заднице, сунул в ладошку стольник и, подведя Татьяну к стоящему на приколе такси, сказал:

— Пока.

Девушка захлопала накладными ресницами, не понимая, что происходит. Она явно не рассчитывала на такой финал. Нет, ну надо же, такая святая наивность и искренняя вера в свои прелестные формы! Ну как мне растолковывать ей, что мой вечер с ней закончился и что мне очень не хочется два раза наступать на одни и те же грабли?

— Староват я для дискотек, Татьяна, староват. Кстати, увидишь Светика, передай ей привет от меня. И скажи, что я очень рад тому, что она смогла отлично справить свою свадьбу на наши с Игорем деньги. Расскажу ему, он тоже обрадуется.

Зачем, я это ляпнул? Не знаю. Все равно ведь ничего не поймет. У нее другой понятийный аппарат. Практически, допельдон!

Разные понятийные аппараты

И она действительно ничего не поняла, потому что, уже придерживая рукой дверь такси, посмотрела на меня широко закрытыми глазами и прощебетала.

— Что, правда, обрадуется? Я ей непременно скажу. Жаль, конечно, что ты со мной не едешь.

Тут уже у меня глаза открылись широко. Я поспешил захлопнуть дверь.

— Ладно, пока. Увидимся.

«Увидимся? Да не хочу я с тобой больше видеться! На фиг ты мне вообще сдалась?!»

Но, видимо, у Татьяны было другое мнение на этот счет, и она не только помахала мне пальчиками, но еще и послала воздушный поцелуй, а затем, повернувшись к таксисту, стала объяснять ему, куда ехать.

Я же, постояв еще несколько минут на свежем воздухе, понял, что он уж слишком свеж. Аж мурашки по коже побежали, и волосы на руках стали дыбом. Вот они, прелести августовской погоды. Или волосы встали по другой причине?

Я поглубже засунул руки в карманы брюк и принял позу сгорбленного гоблина, сократив до минимума жизненное пространство. Как в детстве: «Трик-трак, я в домике!» Но стоять на одном месте все равно было бессмысленно. Поэтому я дождался, когда такси скроется за поворотом, соорентировался по звездам, благо ночь второй день была безоблачная, и взял курс поближе к дому.

Ну почему? Почему Татьяна меня нифига не поняла? Я что на другом языке говорил?