Допельдон, или О чем думает мужчина?

Официантка смерила презрительным взглядом мою спутницу, явно давая понять, что когда на диете, то лучше всего сидеть дома, а не шляться по приличным, как она думала заведениям. Затем официантка, показывая всем своим видом свое презрение, повторила заказ и уплыла за перегородку.

Татьяна, она села напротив меня, привычным движением поправила бюстгальтер так, чтобы ее грудь выглядела достаточно эффектно, поставила локти на стол и произнесла сокровенную фразу.

— Ну давай, рассказывай!

И я понял, каким образом ей удавалось завоевывать клиентов для нашей фирмы, а также то, что ничего у меня с ней больше никогда не будет. Никогда. Я просто этого не хочу. Так же, как не хочу ни с одной другой женщиной этой планеты. Потому что мне ничего от них не надо, если они такие идиотки.

Потому что это игра в одни ворота, выражаясь футбольным термином, даже учитывая, что я не люблю футбол всеми фибрами своей души. Я не сомневался, что, сколько бы я ей сейчас не рассказывал, чего бы я ей не рассказывал, она будет смотреть на меня осоловелыми глазками, изредка поглядывая на часы и перебивая мой монолог дежурными междометиями, тинейжеровского типа: «Правда? Здорово! И что?»

Не сомневался, потому что я ей уже все, что хотел, рассказал еще тогда, во время нашей первой встречи, в квартире Татьяны. Допельдон! Какой ужас! Мы ведь не сразу завалились в койку, а, как положено, пробеседовали под водочку часа три или четыре. Если можно было назвать беседой, мой монолог.

Я ей рассказывал. Про свою жизнь, про свои мысли, про свои дела, про свои желания. Мне нечего скрывать. Даже учитывая то, что многие, да нет, большинство, считают мои мысли волшебными. Если не сказать хуже… А она молча смотрела на меня и ждала, когда же я, наконец, замолчу и… закончу.

Ну вот, а теперь я снова должен рассказывать. Что? Зачем? Рассказать про недавно посмотренный фильм или прочитанную книгу? Так ведь Татьяна не смотрит кино и не читает книг. И мне сначала придется просто пересказать ей книгу, а потом еще донести до нее смысл сюжета и прочее-прочее. И Татьяна получит какую-то полезную информацию, а потом еще залезет в мой кошелек и воспользуется моим телом. А что получу я?

С Мариной все было не так. Каждое слово, каждое движение — это было обмен полезными эмоциями, информацией, жизнью. «А поговорить?» — как выражалась Марина. И я от злости на себя, закусил губу. Забудь! Допельдон! А может вот это самое использование мужчины по полной программе и есть мое новое слово?

— Ну, что ты молчишь? Давай, рассказывай! — произнесла Татьяна, надув губки.

«Да уж, наверное, я уже староват для этих игр!» И я снова с тоской подумал о ней. О Марине. Но делать было нечего, надо было спасать безнадежно спускаемый в унитаз вечер. Рассказывать ничего решительно не хотелось.

Поэтому мне пришлось напрячь все свои извилины, чтобы из сотен интересных тем, которые можно было бы обсудить за столом, найти тему, которая бы была по силам этой милой двадцатидвухлетней девочке, сидящей напротив меня. И в итоге тема нашлась.

Свадьба Светланы! Да! Да! Вот тема, которая позволит мне стать слушателем, а не рассказчиком. Даже сейчас, по прошествии двух лет с момента события, Татьяна завелась с полоборота и легко воспроизвела количество автомобилей, которые приехали за невестой, во что был одет жених и как уродски, а как еще, ведь это была не ее свадьба, была одета невеста.

В тот момент, как Татьяна перешла к рассказу, собственно, о самой свадьбе и о том, что было на поляне невест, а что там могло еще быть, кроме как небольшой драки с представителями другого свадебного кортежа, который перегородил им выезд, в общем, в этот самый момент, к нам подошла официантка, поставила перед нами наш заказ и окончательно убила во мне желание посещать данное заведение в будущем.

Ну да. Мы не сделали большого заказа. Не попросили принести самого дорогого вина, которое есть в этом заведении. Не подъехали к входу на шикарном авто. Мы просто зашли в это заведение, чтобы посидеть и поболтать за кружкой пива, хрумкая орешками. Но это не значит, что мы полные идиоты.

Фисташки были насыпаны в блюдце одной кучкой. Причем, учитывая, что я являюсь самым преданным поклонником этих орехов, я могу точно сказать, что в данной кучке было вместе ссыпано два пакета, а не три. И прервав рассказ Татьяны на полуслове, я обращаюсь к официантке.

— Девушка, я просил три пакетика фисташек, а здесь только один.

Ну действительно. Передо мной возвышалась одна горка орехов.

Девушка оказалось опытной официанткой, из нашей советской школы, потому что, не моргнув глазом, ответила, проявив детскую наивность.

— Здесь три пакетика. Мы их просто в одну тарелочку ссыпали.

— Н-да. И как я это определю?

Девушка приняла гордую осанку и, поджав губы, ответила.

— Вы что хотите сказать, что я Вас обманываю?