Он лежал на столе посреди комнаты. Голова забинтована, из бинтов на меня смотрели большие серые глаза. Я подошла поближе и увидела, что в животе у него тоже рана. Открытая рана. На миг я пришла в ужас, хотела закричать и убежать, но взяла себя в руки и запела и в песню вложила всю душу. Когда закончила, солдат взял меня за руку, глаза у него потеплели. У меня сердце замерло, и слезы полились из глаз. Я продолжала улыбаться, поцеловала его, пожелала сил и мужества. Выйдя из палаты, упала в обморок.
Артист был вынужден сдерживать свои эмоции, чтобы довести выступление до конца. Неясно, удавалось ли артистам со временем привыкнуть к тому, что они видели в госпиталях. Но зрелище обгоревших и изувеченных солдат побуждало артистов так же самоотверженно, как они, служить делу победы. Постоянное столкновение с болью и страданиями неизбежно вызывало эмоциональную реакцию. Вероятно, участники городских бригад, которые не раз выступали в одном и том же госпитале, гораздо чаще устанавливали дружественные контакты со своими подопечными, чем участники фронтовых передвижных бригад. Кроме того, в отличие от артистов фронтовых бригад те артисты, которые оставались в родном городе, совмещали работу с выполнением семейных обязанностей и заботой о близких. Это могло создавать дополнительную нагрузку, но в то же время присутствие родных могло оказывать и дополнительную моральную поддержку.
В тылу
Сценарий третьего типа связан с деятельностью групп, которые гастролировали по восточной части СССР и выступали в глубоком тылу: в горнодобывающих регионах, на оборонных заводах и фабриках, в тыловых госпиталях, а также на Дальневосточном флоте. Например, КДИ направил Хор имени Пятницкого на гастроли по Поволжью, Кавказу, Центральной Азии, Сибири и Казахстану при условии, что не будет платить артистам, а их полное обеспечение ложится на местные отделы по делам искусств (директива заместителя председателя КДИ А. Солодовникова местным исполкомам и отделам по делам искусств, 08.09.1941. РГАЛИ. Ф. 962. Оп. 3. Д. 950). В первые недели войны хор выступал в Москве, а затем в полном составе погрузился на корабль и отправился в длительный тур. Это произошло в конце июля – начале августа, судя по упоминанию о немецких воздушных налетах, которые продолжались вплоть до Рязани. Хор дал более 100 концертов в городах Поволжья и отплыл на юг. В середине октября артисты прибыли в Астрахань, а после того, как в Баку их отказались принять (причина не указана), проследовали пароходом в Центральную Азию. Прибыв в Красноводск и Ашхабад, отметили там 7 ноября. Хор заключил договор на обслуживание гарнизонов Центральной Азии и объездил весь регион, выполняя эту задачу. Каждый вечер он давал один шефский концерт и один платный, на который продавались билеты. В середине декабря из Москвы поступило распоряжение выехать на Урал для обслуживания оборонных предприятий. В Новосибирск хор приехал в День Красной Армии, а оттуда отправился в Свердловск, дал множество концертов по всей области для рабочих, колхозников, студентов, инженеров. Первого мая хор все еще находился в Свердловске, в течение лета выступал там, а также в Челябинске и Магнитогорске и был отозван в Москву только в сентябре 1942 года. Тур продолжался более года, артисты проехали более 20 000 км. Последующие туры были намного короче: в конце 1942 года хор в течение месяца объехал Златоуст, Копейск, Уфу и Свердловск, а в январе 1943 года выезжал в Первоуральск и Киров. Осенью 1943 года хор отправился на Кавказ и по дороге туда проехал через разрушенный Сталинград. В марте 1944 года хор впервые за несколько лет посетил Ленинград, а в феврале 1945 года приехал второй раз. Окончание войны застало артистов хора в Москве [Казьмин 1970:188–280]. Хотя Хор Пятницкого обслуживал и военную, и гражданскую аудиторию, о его поездках на линию фронта не сообщается.