Читаем Допеть до победы! Роль песни в советском обществе во время Второй мировой войны полностью

Когда они пели, изо рта у них валил пар. То волнение, потрясение, которое я пережила там, было не просто наслаждением от спектакля: это было чувство гордости за свой воскресший народ, за великое искусство, которое заставляет всех этих полумертвецов – оркестрантов, певцов, публику – объединиться в этом зале, за стенами которого воет сирена воздушной тревоги и рвутся снаряды. Воистину – не хлебом единым жив человек [Вишневская 1991:36].

Действительно, этих артистов можно считать фронтовиками: они использовали свое искусство как оружие, чтобы подогревать ненависть к врагу. Они, как снабженцы, доставляли на фронт пищу, но духовную[39], и исцеляли, как врачи, но добрым словом и улыбкой. Не важно, проработал артист в бригаде один месяц или все четыре года войны – его усилия, безусловно, способствовали разгрому врага.

Многие артисты признавались, что выступления во время войны стали самым ярким переживанием за всю их творческую жизнь, потому что они не сомневались в том, что нужны и искренно хотели служить солдатам, которые служили родине. Благодаря тому, что артисты работали самоотверженно и без устали, солдаты, рабочие и колхозники могли порадоваться, вспомнить мирную жизнь, отдохнуть от ужасов войны. Человеческие узы, пусть порой на мгновение, связывали артистов и их аудиторию. Песни и концерты позволяли людям разделить друг с другом смех и слезы, ненависть к врагу и нежность к любимым, горе потерь и радость побед. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и у артистов военного времени, и у их зрителей перехватывает дыхание и наворачиваются слезы, когда они слышат те песни, которые звучали на фронтах и на заводах много лет назад в исполнении концертных бригад, больших и маленьких.

Часть третья

Восприятие песни и ее значение как культурного наследия

Глава 6

От рассвета до заката: песня в повседневной жизни

После того как песня создана, утверждена художественным советом, разучена исполнителем, она должна пройти последнюю проверку – добиться признания у массового слушателя. Чтобы в полной мере оценить роль песни во время войны, крайне важно учитывать влияние на ее судьбу такого фактора, как восприятие публики. Песня может быть безупречно написана с точки зрения слов и музыки, прекрасно исполнена хором или солистом. Но если она не тронула умы и сердца слушателей, она обречена на смерть. Конечно, полного единодушия во мнениях ни среди обычных слушателей, ни среди профессионалов не существует, и в главе 2 приводятся примеры споров между композиторами по поводу песен. Тем не менее в конечном итоге удавалось прийти к согласию, и каждая песня находила свое место в общем репертуаре с учетом амплуа авторов, целевой аудитории, общих тенденций. Эти тенденции, почти не осознавая того, формировала публика, поскольку требовала одних песен, критиковала другие, эмоционально реагировала на выступления артистов, которые затем корректировали репертуар соответствующим образом. Мысли и чувства, выраженные в песне, были индивидуальными и личными, но их искренне разделяли сотни и тысячи людей, которые могли знать, а могли не знать, что думают об этой песне другие. В конце концов благодаря подобному процессу было создано множество песен, которые получили общее название «песни военных лет». Во время войны песни служили для укрепления морального духа, помогали людям забыть боль и скорбь, выразить эмоции как через слезы, так и через смех, поддерживали мечту о лучшей жизни в будущем. После войны песни продолжали выполнять важную задачу – реквиема по потерянным друзьям и родным, памяти о настоящей дружбе, пронесенной через годы, и символа тех страданий, повторения которых не желали был ни исполнители, ни слушатели.

Индивидуальная память

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза