Допеть до победы! Роль песни в советском обществе во время Второй мировой войны

Среди песен, посвященных оружию, встречались и довольно шутливые. Как в «Катюше» и в «Двух Максимах», они обращались к оружию, как к другу или подруге. В двух наиболее шутливых песнях обыгрывается тот факт, что город Тула знаменит самоварами и оружейниками. «Тульская винтовочка» и «Самовары-самопалы» (музыка Новикова, слова Алымова) основаны на игре слов, которые обозначают два этих металлических изделия. Яркий пример тому – фрагмент второй песни: «В этом хитром самоваре / кран особый, боевой: / за версту врага ошпарит / кипяточек огневой! / Тульский чай совсем не сладкий / для непрошеных гостей. / И вприкуску, и внакладку / прожигает до костей. / Подается чай с припаркой / и горячим леденцом, / самовары тульской марки / пышут жаром и свинцом». Людям хотелось, чтобы песни отражали их личный опыт и показывали их личную роль в борьбе с врагом. Корреспондент газеты «Известия» М. С. Соловьев вспоминал о встрече с командиром женского батальона, Ирмой, которая сказала, что ее боевые подруги хотят таких песен, которые выражали бы их точку зрения на войну. Он слышал, как они пели во время марша сугубо мужские песни. Женский батальон направил композиторам обращение, в котором поднимался вопрос о создании песен для женщин-бойцов. Соловьев и сам находил странным, что женщины вынуждены петь столь брутальные песни [Соловьев 1954: 274–275]. К сожалению, об этом эпизоде не сохранилось более подробных сведений.

Песни, посвященные обыденной жизни, повседневным событиям и бытовым вещам могли быть и серьезными, и юмористическими. Они могли приобретать как форму короткой частушки, походной речевки, так и форму произведения, исполняемого на концерте или во время привала. Они, многократно переписанные, переделанные, прошедшие через всю войну, помогали поднимать боевой дух в трудные времена и праздновать победы, малые и великие. Они сопутствовали всем этапам войны, хотя их варианты рождались в ответ на конкретную ситуацию.

Победа на горизонте: интонация меняется

После того как отступление Советской армии прекратилось и она перешла в наступление, изменился и характер песен. Первая значительная победа на фронте состоялась зимой 1941 года, когда немцев удалось остановить на подступах к Москве. Во время празднования этого успеха впервые зазвучали не только героико-патриотические, но и радостные мелодии. Вскоре после победы под Москвой появились официально разрешенные жизнерадостные, веселые песни. Творческий дуэт – композитор Новиков и поэт Алымов – написал шутливые песни «Самовары-самопалы» и «Вася-Василек»[3]. Существуют явные различия между «партизанскими песнями». Новиков вместе с Ансамблем ВЦСПС, дирижером которого являлся в ту пору, ехал в поезде в Свердловск, когда в Москве состоялась премьера песен на концерте, посвященном Ленину. Обе песни получили призы весной 1941 года на конкурсе военных песен, но поэт и композитор были согласны, что настроение этих песен не вполне соответствует обстановке на фронте, поэтому публично они не исполнялись. В январе 1942 года точка зрения властей изменилась, и обе песни были включены Краснознаменным ансамблем песни и пляски Красной Армии в концерт, который проходил на станции метро «Маяковская». У песни «Вася-Василек» энергичная мелодия, речь в ней идет о солдате, который загрустил, потому что давно не получал писем от девушки. В песне поется: «Если не пишет, значит не любит, но все равно счастливый день наступит». В шутливой форме песня подбадривает солдат и советует отбросить все печали: «Если даже есть причина, никогда не унывай!» [Луковников 1975: 49–51; Бирюков 1984: 204–205; Бирюков 1988: 189–190]. Подобные песни характерны для начала того этапа войны, когда союзные войска стали одерживать победу за победой. Некоторые из песен легкого жанра достались в наследство от предвоенного времени, но многие были написаны по горячим следам и обращались к свежему военному опыту, который трактовался в более жизнерадостном ключе, чем в предыдущий период. Новиков и Алымов продолжили свое сотрудничество, создав еще одну юмористическую песню «У криницы, или Фронтовая борода». В песне возникает образ «дяди с бородой», который оказывается молодым парнем – объектом шутки становится неряшливый внешний вид, осуждаемый в мирное время, но естественный для солдата, который долгое время провел на передовой [Бирюков 1984: 221].