Допетровская Русь

У наместников великого князя искали управы и новгородцы, обиженные новгородским судом. «Новгородцы люди житии и молодшии, – пишет новгородский летописец, – сами его (московского великого князя Ивана III) призвали на тыя управы, что на них насилья держат: как посадники и великие бояре, никому их судити не мочи, тии насильники творили, то их также имет князь великий судом по их насильству по мзде судити»…

Это тяготение одной части новгородского населения к Москве вполне совпадало со стремлениями московских великих князей прибрать к рукам Новгород. Когда это стремление определилось вполне и стало действительно угрожать новгородской свободе, против Москвы поднялись и ее сторонники в Новгороде, но Новгород оказался не в силах противостоять Москве. Издавна существовавшая рознь у Новгорода с его пригородами, на почве насильственного захвата и пользования со стороны новгородцев богатствами и землями пригородов, конечно, не сплотила пригороды дружным оплотом вокруг Новгорода, когда ясно определилась конечная победа Москвы.

Военное устройство самого Новгорода было очень несовершенно. Оно состояло в том, что на время войны набирался полк «по розрубу», т. е. по разверстке, из обывателей самого Новгорода, его пригородов и сел. Новгородский архиепископ выставлял свой полк из населения своих многочисленных и многолюдных имений под командой своего «владычня боярина». Это народное ополчение было настолько несовершенно и слабо, что в 1456 году двести человек передового московского отряда опрокинули под Старой Русой 5000 отряд новгородцев. То же повторилось во дни решительной борьбы с Москвой в 1471 году, когда Новгород потерял одну за другой две армии, а собранная наспех из совсем неопытных воинов-ополченцев третья 40 000 армия была разбита на Шелони 4,5-тысячным московским отрядом, потеряв на месте боя 12 000 человек.

Борьба Новгорода с Москвой обострилась в то время, когда при Иване III произошло окончательное объединение около Москвы всей Великороссии, и Москва и Новгород стояли, как два соперника. Чувствуя свою гибель и гибель своих вольностей, которых Москва не хотела сохранять, потому что они совершенно не вязались со всем выработанным ею строем, новгородцы, преимущественно бояре и житьи люди, зная, какими преимуществами пользуются в Литве высшие классы общества, обратились за помощью к католической Литве. В 1471 году новгородцы заключили договор с литовским великим князем и польским королем Казимиром. По этому договору Казимир обязывался охранять вольности новгородские и защищать Новгород от Москвы, не вредить православию и не давать веры холопам и черным людям, если они будут жаловаться на господ и бояр. Последнее условие ясно говорит, кто были зачинщиками мысли присоединения Новгорода к Литве. В самом Новгороде были противники такого соединения с Литвой. Это был грех Новгорода против православия, национального объединения всей Руси и угроза ее самостоятельности, так как присоединение Новгорода усиливало Литву. Все великорусские области объединились против Новгорода, даже Псков выступил против своего брата старейшего, и последний поход на Новгород Ивана III, благодаря этому неудачному обращению новгородцев за помощью к чужеземцам, принял характер национального дела, от которого зависела будущность всей Великороссии. Отсюда и происходило то воодушевление, с каким московские полки шли на новгородцев.

Главнейшие пособия: Н.И. Костомаров «Северно-русские народоправства», тт. 1 и 2; В.И. Сергеевич «Вече и князь»; А.И. Никитский «История экономического быта Великого Новгорода»; его же «Очерки из жизни Великого Новгорода», Ж.М. Н. Пр., 1869 г., 10, и 1870 г., 8; В.О. Ключевский «Курс русской истории», ч. II.

Великий Государь Царь и Самодержец всея Руси

Московское удельное княжество счастливо расположилось по течению реки Москвы. Низовьями своими река Москва связывает город и край с областью Оки, а верховьями забирается в область верхней Волги. Это положение делало реку Москву большой и удобной дорогой с Новгородского края на Рязанский. По реке Москве новгородцы ездили в хлебородную Рязань за хлебом, которого им всегда не хватало. Москва стояла и на перепутье с киевского юга на ростовско-суздальский север; она была пограничным городом этой области; когда северные князья хотели видеться с южными, то выбирали местом свидания Москву; крайнее северное владение южных, черниговских князей, Лопасня, находилось всего верстах в шестидесяти от Москвы. Через Москву пролегали пути между Тверью, Рязанью и Суздалем. Таким образом в Московской области пересекались дороги с севера на юг и с запада на восток; здесь встречают друзей и отражают врагов, идущих с юга; враги Суздальской земли прорываются в ее пределы через Москву; суздальские князья спешат к Москве со своим войском для отражения неприятеля с юга.