Допетровская Русь

«Царю и государю и великому князю Алексею Михайловичу, всея России самодержцу, – гласит одна такая просьба, – бьет челом бедный и беспомощный холоп твой Лукашко Иванов сын Плещеев. Скитаюсь я, холоп твой, меж двор, голодною смертью помираю, а поместейца, государь, отца моего в Ржевском уезде 500 четей, а в нем восемь бобылей, и с того, государь, поместейца мне, холопу твоему, твоей государевой службы служити нечем, прокормиться не с чего. Милосердный государь, царь, пожалуй меня бедного, беспомощного холопа своего, для Спаса и для Пресвятой Богородицы и для своего государева многолетнего здравия, не дай, государь, мне бедному умереть голодною смертию. Вели, государь, меня отпустить к своему государеву делу на Белоозеро».

В ответ на такую просьбу следовало повеление – «наказ дать и отпустить».

Правительство само не всегда выдерживало разницу между привычным прежним «кормлением» и новым взглядом на воеводство, как на службу. Известен, например, такой случай. Один служилый человек просил царя Алексея Михайловича о воеводстве. Царь послал спросить в Разрядный приказ, есть ли свободный город, в котором бы можно было нажить пятьсот-шестьсот рублей? Такой город нашелся, а именно – Кострома. Царь послал туда просителя и сказал, чтобы он нажил денег на воеводстве и купил себе деревню. Отслужив то время, на какое был назначен, воевода донес государю, что он нажил всего четыреста рублей. Царь велел тайно разведать, правду ли говорит воевода. Оказалось, что воевода говорил правду, брал только то, что ему приносили «в почесть», и ничего не вымогал с жителей. Царю понравилась честность воеводы, и он велел дать ему более нажиточный город.

Каждому воеводе при назначении его давался наказ, как управлять ему городом и уездом, но оставлялся и полный простор управлять не по наказу, если то «казне будет прибыточно, а всякого чина людям не тягостно». Все воеводские наказы неизменно кончались предписанием – «делать все по сему наказу и смотря по тамошнему делу и по своему высмотру, как будет пригоже и как тебя, воеводу, Бог вразумит».

Понятно, какой простор произволу воевод создавался и как мало ограничена, в сущности, была их власть. Немудрено, что недобросовестные воеводы пользовались своей властью с корыстными целями, во зло, вымогали и брали с людей «посулы и поминки многие», несмотря на то что доброму и справедливому воеводе и без намеков с его стороны всякого «припасу» «в почесть» носили столько, что можно было в короткое время поправить довольно расстроенное состояние. Воеводских мест поэтому служилые люди мелкого и среднего достатка добивались с большим старанием.

«Рад был служилый человек, – говорит историк С.М. Соловьев, – собираться в город на воеводство: и честь большая и корм сытный. Радуется жена: ей тоже будут приносы; радуются дети и племянники – после батюшки и матушки, дядюшки и тетушки, земский староста зайдет и к ним с поклоном; радуется вся дворня, ключники и подклетные – будут сыты; прыгают малые ребята – и их не забудут; пуще прежнего, от радости, несет вздорные речи юродивый (блаженный), живущий во дворе – ему также будут подачки. Все поднимается, едет на верную добычу…»

Вот новый воевода въезжает в город; старый воевода сдает ему крепостное строение, здания, оружие, запасы, деньги, бумаги. Новый воевода пересматривает все по описям, считает по приходным и расходным книгам, проверяет списки служилых и посадских людей, их детей, братии и племянников, которые в возрасте.

Воевода привез с собой длинный царский наказ, где исчислены все его обязанности, как он должен промышлять государевым делом, смотреть, чтобы все государево было цело, чтобы везде были сторожа; беречь накрепко, чтобы в городе и уезде не было разбоя, воровства, убийства, боя, грабежа; кто объявится в этих преступлениях, того брать и, по сыску, наказывать. Воевода судит и во всех гражданских делах; воевода смотрит, чтобы все доходы государевы доставлялись сполна с города и с уезда.

В воеводской избе сидят и слушают царский наказ губной староста – выборный начальник всей полиции уезда, и земский староста с целовальниками и верными головами – выборный начальник города с выборными же своими помощниками и начальниками разных казенных сборов. Слушают царский наказ эти местные власти и присматриваются: каков-то новый воевода? Верны ли слухи о нем, которые давно дошли до города?